Хелег обошёл свою команду, спросил о медицинских запасах, что должны были взять в дорогу и узнав что всё уже собрано и уложено-довольный вернулся к Манфреду. Постояв с ним и проговорив пару минут о пустяках, он вдруг хлопнул себя по лбу и опрометью кинулся бежать из лазарета -на верхнюю палубу, ругая себя на чём свет стоит. "Медвежонок" кинулся за ним: "Хелег-стой! Что случилось?!"
-Надо говорить с помощником капитана судна о нашем барке и том, как и куда нас на нём отвезут. Заодно узнать, как добраться в этот проклятый- "главный лазарет" иовитов!
На палубе корабля, когда оба рыцаря меченосца на неё выскочили- начиналась небольшая сутолока: большие по размерам и весу грузы укладывались в сети и корзины, сделанные из канатов или кожаных полос и в них спускались на кранах со всех четырёх сторон корабля-два сборных крана стояло теперь на носу и с их помощью загружали, на саму каракку- муку, полотно, дерево-для ремонта и прочие вещи, два больших постоянных крана, установленных внутри специальных башенок в кормовых надстройках- принимали , как заметил Хелег, двух коров. Их погрузчики, постоянно склоняли на все лады лейтенанта, что стоял близ них и ...меченосцев.
Как объяснил Манфреду и Хелегу, подошедший наконец к ним помощник капитана каракки: трап будет освобождён именно для нужд переноски раненных, если же это окажется неудобным-то придётся ждать освобождения малых кранов на носу и уже с их помощью "перевязывать и спускать", братьев меченосцев так, дабы они не сорвались и не умерли от открытия ран при погрузке в барки или лодки.
В конце концов был выяснен порядок действий группы, за которую был ответственен Хелег и оба рыцаря меченосца вернулись вновь в корабельный лазарет. Лекари госпитальеры уже разобрали носилки и готовы были, при первом же указании, укладывать на них больных. Санитары и сержанты меченосцев-ждали приказа "рыцарь-лекаря", куда нести раненных собратьев. Хелег с "Медвежонком" коротко объяснили слышанное от офицера иовитов- как им подходить к трапу и спускаться с носилками. Один из сержантов предложил дополнительно связывать раненных вдоль груди полоской ткани, что бы они , в случае если несущие их люди неловки или подскользнутся, не выпадали из носилок в морские воды. Как было предложено - так и сделали.
Пришедший вскоре вестовой иовитов сообщил: что барк их ждёт и пора начать погрузку братьев-меченосцев, для дальнейшей их отправки в "главный лазарет".
Так как, из примерно десятка рыцарей и трёх десятков сержантов, что сопровождал Хелег, к прибытию в Антверпен оставались живы: восемь рыцарей и двадцать шесть сержантов, а носилок было всего пять-то было принято следующее "соломоново решение": Хелег сопровождает первую партию раненных и остаётся на палубе-ждать остальные, Манфред постоянно спускается с сержантами и санитарами и ведёт их к трапу-помогая, если что. Каждый раз, когда Манфред заходит в лазарет- он забирает по большой суме с лекарствами , что госпитальеры должны были передать собратьям меченосцам, в качестве сопроводительной помощи в пути..
Первый же выход стал показателен по трудностям. В полутьме коридорчиков судна, санитары и сержанты нередко били раненных братьев о деревянные стенки корабля . Несколько раз группа врезалась в первоидущих и раненных роняли, постоянно пробегали моряки иовитов и что то горланя-отпихивали носилки с больными. С трудом наконец выбрались на палубу и Хелег, возблагодарив Господа за то, что сам остаётся здесь, командовать-вверяя лишь "Медвежонку" радость бесконечных мытарств с носилками на нижних палубах, принялся осматривать путь по трапу в приготовленный для них барк.
Оказалось что барков будет два: для рыцарей-отдельно, для сержантов и санитаров-отдельно. Вначале будут грузить "сержантский" барк, а потом, что бы братья рыцари меньше страдали-"рыцарский". Нести в полотняных носилках больного было не очень удобно, так как он периодически своим весом "скособочивал" их, рискуя и самому упасть в воду и столкнуть туда носильщиков. Однако первую партию раненных удалось перенести на редкость легко- несколько раз носилки приподнимали, потом, при перегрузке на барк-чуть не утопили сержанта в беспамятстве, когда принимающие на барке-промахнулись мимо протянутых им лямок носилок и их чуть было не выронили в глубины моря. Однако наорав друг на друга-все успокоились и последующих четверых раненных ,передавали и принимали с осторожностью и большим вниманием.
Волнующийся за успешность переноски собратьев Хелег успокоился и вновь поднялся по забортному трапу- начав разглядывать очередные мучения с погрузкой на каракку живности. Как объяснил ему стоящий рядом лейтенант иовитов : для отряда, что сейчас остался на пиратском острове и который там пробудет ещё не менее трёх месяцев. После нескольких коров-пришла очередь овец, которых связывали по-двое и в таком виде затаскивали на корабль. Овцы дико блеяли, чуть ли не переходя на истошный визг и нещадно "обмарывались", задевая своими выделениями и отправлявших их снизу людей. Несколько раз, когда грузчики овец на барке с "животиной" ,особенно сильно пострадали и громко кляня работу плюхались в море что бы хоть чуть отмыться, тянущие вверх животных моряки иовиты- так сильно начинали хохотать, что лишь пинки стоящих рядом сержантов и рыцарей, не давали грузу сорваться вниз и столкнуть в воду оставшихся в барке животных вместе с людьми.
"Медвежонок" привёл вторую партию раненных и сообщил, что госпитальеры дадут лишь три сумы лекарств, ибо с их слов-остальное им должны выдать при лечении, уже в самом "главном лазарете" в Антверпене. Хелег отмахнулся. Это было теперь не столь важно и ему хотелось скорее попасть в город.
Вторая, третья и четвёртая погрузки прошли удачно: все были внимательны и предупредительны к больным братьям меченосцам, однако когда принесли сразу и оставшихся сержантов и рыцарей ,с ними начались трудности. Барк "сержантов"-был уже заполнен и ему пора было отплывать, новый , за рыцарями- должен приплыть лишь через четверть часа, а один из братьев рыцарей, что страдали в носилках-не хотел просто ждать на палубе, стыдясь своего беспомощного положения, при суетящихся людях. Наконец он и ещё трое присоединившихся к нему рыцарей, упросили Хелега- отправить их вместе с остальными раненными, на "сержантском" барке и погрузившись, благополучно убыли в сторону видневшегося в лучах поднимавшегося солнца огромного портового города.
"Рыцарский" барк прибыл не через четверть часа, а через час. К тому времени: четверо оставшихся на каракке раненных рыцарей в носилках, сам Хелег, "Медвежонок" , а также десятеро санитаров и сержантов что помогали при переноске больных-рассказали друг другу все байки и сплетни, трижды услышали в свой адрес ругань от тех, кому они мешали спускаться по забортному трапу и когда уже начала подходить тоска от безысходного ожидания-облегчение. Барк наконец то прибыл. не смотря на все уверения "Медвежонка", что им придётся вплавь догонять, уже убывших собратьев...
В этот раз с погрузкой носилок с раненными проблем не возникло: санитары и сержанты уверенно донесли до барка рыцарей и подождав, пока стоящие ка нём моряки примут лямки-осторожно помогли перенести больных, после чего и сами перескочили в бапк. Хелег попрощался с помощником капитана, что помогал при отправлении его подопечных и подталкивая Манфреда в спину , перелез, вслед ему, последним.
Путь по гавани был скорее интересен, чем утомителен: после путешествия на каракке, Хелегу нетерпелось выйти на "твёрдую землю" и просто побродить по городу. Всюду сновали лодки, райзеканны, барки. Иногда мимо проплывали италийские Нефы или балтийские Когги. Множество людей галдело, торговалось, спорило, пьяно горланило песни и орало-прямо с деревянных посудин на которых располагались. Всё ближе к суше и соответственно причалам порта, гавань Антверпена напоминала некий "плавучий базар", где торговля велась напрямую- с лодок и барков местными торговцами, для медленно проплывающих или стоящих неподвижно больших кораблей.
Вскоре меченосцы подплыли к небольшому причалу, в левой части порта и барк начал готовиться к переходу находящихся на нём людей на причал. Была перекинута, сбитая из двух широких досок и десяти коротких поперёк них -сходня, после чего начали выносить раненных рыцарей и укладывать их на телеги, в которых уже больше часа находились, уложенные ранее больные сержанты.