Девичьи головки в купальных шапочках мелькали между волнами. Девочки заплывали все дальше в море.
— Поплыли! — Хирамэ нырнул в набежавшую волну. Одзу за ним.
Плыть мешали цеплявшиеся за ноги водоросли, да еще парни хлебнули соленой водички. А девочки оказались на удивление хорошими пловчихами, они с легкостью удалялись от берега.
Одзу чувствовал себя на воде не очень уверенно. Он уже заплыл далековато, заволновался и резко повернул обратно. Не заметив это, Хирамэ продолжал погоню за девочками.
Подплыв к берегу и нащупав ногами дно, он оглянулся назад и увидел, что девочки держатся за буек, маячивший далеко в море.
А Хирамэ еще плыл.
«Что это он?.. — думал Одзу. — С ним все в порядке? Он же плавает не лучше меня. И все равно из кожи вон лезет, чтобы добраться до буйка. Неужели он так любит эту девчонку?..»
Волна выше обычной захлестнула Хирамэ. Его коротко остриженная голова показалась на гребне волны и исчезла.
«Что он делает?»
Одзу еще не понимал, что Хирамэ тонет. Он вдруг выпрыгнул из воды и дико заколотил руками. «Черт!» — мелькнуло в голове Одзу.
Хирамэ что-то кричал. Он кричал: «Помогите!» Следующая волна накрыла парня, но его голова и руки снова показались на поверхности воды.
Девочки оторвались от буйка. Они слышали крики Хирамэ и хотели ему помочь.
Одзу увидел мужчину в лодке и крикнул:
— Мой друг! Он тонет!
— Что?! Тонет?! Где?!
— Вон там!
К этому моменту девочки уже подплыли к Хирамэ, но он так бился, что они не могли ничего сделать.
— Я уже здесь! Еще чуть-чуть! — Мужчина изо всех сил налегал на весла, направляя лодку туда, где то всплывали, то исчезали в воде три головы.
Под взглядами собравшихся на пляже мужчина выволок Хирамэ из воды, одной рукой тот обвивал шею своего спасателя. За ними, толкая перед собой лодку, на берег выбрались девочки.
— Ну кто так делает?! Куда тебя понесло, если толком плавать не умеешь? — ворчал мужчина с лодкой, прищелкивая языком и перепоручая приятеля Одзу. — Еще бы немного — и привет родителям.
— Угу!
Девочки подошли к распростертому на песке Хирамэ. Одзу покраснел как свекла и пробормотал:
— Извините!
— Хорошо, что так кончилось. — Голоса девочек, глядевших на постепенно приходившего в себя Хирамэ, все еще звенели от возбуждения. — Мы не знали, что делать. Он так молотил по воде! Ой! Мы же с тобой уже встречались! — удивленно воскликнули они.
— Ну да! — заморгал глазами Хирамэ. — Вы мне тогда марлю дали.
— Ничего себе! У тебя все время какие-то проблемы.
Девочки беззаботно залились смехом. Их мокрые черные купальники четко обрисовывали округлые бугорки грудей.
Одзу набрался смелости и проговорил:
— Что-то вы последнее время не ездите на электричке.
— Как это — не ездим?
— Мы хотели поблагодарить вас за марлю, но больше там не видели.
— У нас в школе занятия сдвинулись, и мы садимся на электричку в другое время. А кроме того… — шутливо продолжила не Адзума (Одзу знал только ее фамилию), а ее подружка, — когда мы ехали в одном вагоне, от вас, надовцев, так пахло…
— Пахло?
— Ну да. И еще вы такие потные… Кошмар! Правда, Айко?
Айко Адзума чуть улыбнулась, но ничего не сказала.
— Это не от нас пахнет, — начал было Одзу и замолк. Ведь это от Хирамэ так пахло. «Прошу меня с ним не путать», — пробормотал он про себя.
— И почему вы говорите в электричке так громко и виснете на этих петлях, которые на поручнях? Вы же другим мешаете!
— Ничего такого мы не делаем, — запинаясь, вымолвил Одзу.
— А вот и врешь! Мы знаем, как вы вдвоем прятались за насыпью у Асиягавы. И потом проследили Айко до дома, шатались там туда-сюда.
— Не было этого!
— А еще украли бутылку молока!
Одзу сделался красный как рак и опустил глаза. Девочки смотрели на парней свысока, но они не имели ни малейшего представления о мужской психологии. Парни шумели в вагоне и следили за Айко только для того, чтобы привлечь их внимание. А у Одзу перед глазами все еще мелькала маленькая головка Хирамэ, который отчаянно греб в открытое море, хотя плавал еле-еле…
— Поплыли! — поторопила подружку Айко Адзума. Похоже, ей наскучил этот разговор.
— Хорошо. До свидания.
Девочки встали, отряхивая прилипший к белым ногам песок. Небо сверкало голубизной, с моря доносились голоса купающихся.