Вдруг гигантский взрыв потряс все вокруг. Подвал заходил ходуном, казалось, что все сейчас рухнет. Женщины стали кричать и плакать. Тогда я вскочила и воскликнула в полный голос: "Спокойно, Бог здесь и с нами! Пусть все думают только о Боге, больше ни о чем, только о Боге! Бог! Бог! Бог!" И один за другим все присоединились ко мне, и мы повторяли вместе "Бог здесь... Бог... Бог..." Никто из нас не знал, как долго это продолжалось, но понемногу взрывы наверху стали стихать. Воспользовавшись передышкой, мы немного поели... Так шли недели.
Мы решили бежать, хотя не представляли, куда и как. Муж просил всех быть наготове. Прошло еще несколько дней. Мины рвались прямо у нас над головой. Я спрашивала Бога внутри себя: "Готовиться ли мне к смерти? По гороскопу я должна умереть при разрушении дома, это уже теперь?" И вдруг в темноте я увидела видение: маленький холм, а на нем свеча, маленькая свеча, как на рождественской елке, горящая слабым пламенем. Потом холм стал расти, стал большим и покрылся зеленой травой, а свеча превратилась в факел с ярким и сильным пламенем. Когда видение исчезло, я поняла, что не умру теперь, что стану этим факелом и буду нести людям свет, свет, свет!
Наконец, взрывом повредило стену нашего убежища. Ворвались неприятельские солдаты, засыпанные снегом, с ружьями наперевес. Мужчин увели, а в подвал вошел офицер и сказал: "Мы -- штурмовые отряды, сыновья людей, которые теперь принадлежат к уничтоженному классу. Но берегитесь, мы должны уйти, а за нами идут солдаты, непохожие на нас. Берегитесь!"
Днем стрельба возобновилась, и одним из взрывов распахнуло железную ставню подвального окна. Теперь подвал простреливался насквозь. Окно должно быть закрыто!
Я почувствовала страшный холод внутри, как будто каждый нерв был заморожен, и я совсем не чувствовала себя, а наблюдала за собой со стороны, -что чувствует человек в такой момент, как реагирует его природа, когда он невольно должен стать героем?
В углу погреба стояла тяжелая палка с изогнутой ручкой. Я подползла к ней, а потом к окну, вспоминая о том, как кандидаты в пирамиде проходили испытание: вызов смерти. Может быть, я сейчас прохожу этот тест? Может быть, это все происходит во время инициации? Но мой ум ответил, что кандидатам было легко, так как они знали, что проходят испытание, а эти пули -- не сон, они действительно убивают! И уже убили многих! Тем не менее, окно должно быть закрыто!
Ставня была широко распахнута и мне пришлось высунуться из окна, чтобы зацепить ее концом палки. Я вытянулась, чувствуя, что мое тело стало как будто длиннее. Медленно и настойчиво я стала тянуть ставню к себе. Тут на помощь подошли сестры и мы смогли крепко запереть окно. Все оказалось очень просто. Пока я проводила свой маневр, не раздалось ни одного выстрела, может быть, они не захотели стрелять, увидев женщину? На следующий день все женщины пережили нечто ужасное, и я едва избежала общей участи. Меня спас Има. Когда солдат, опьяненный "штурмовыми пилюлями", потащил меня из моего угла в подвале, я на ломаном языке сумела убедить его, что у меня на войне сын, как и он -у своей матери.
Покорение одной страны другой -- как встреча мужского и женского начала в яростном браке. Одна страна внедряется в тело другой, течет кровь, гибнут люди, как гибнут клетки в женском теле при зарождении новой жизни, что всегда происходит жестоко и бурно. Но природа смотрит только вперед, охотно жертвуя отдельными, хотя и бесчисленными клетками и людьми, чтобы достичь своей цели -- создать новую жизнь в результате этой встречи, и эта жизнь создается как на духовном, так и на материальном плане, в результате интимной встречи двух стран -- победившей и побежденной. Клетки двух тел смешиваются, принося детей со свойствами обеих рас. Природа создает гибридные расы и индивидуумов, которые представляют собой переход от одной расы к другой, смягчающий жесткие границы между расами и нациями.
Наутро мы почувствовали внутренний приказ бежать из этого разбомбленного дома. Мы ощутили водительство высшей силы, которая и спасла нас. Все случилось, как в хаотическом сне. После пяти недель темноты мы вышли на яркий свет, который едва могли вынести. Мы перебежали улицу, падая в снег, под которым было полно обломков. Пожилой вражеский солдат помог нам переправить малыша. Мы не говорили с солдатом, лишь с благодарностью взглянули на него, и он махнул нам рукой. Спасаясь от пуль, мы бежали зигзагами, повинуясь внутренней силе, и как во сне мы попали в дом, где добрый офицер вражеской армии приютил нас, защищая от ярости своих солдат. "Мама, берегись! -говорил он мне. -- Один хороший солдат -- десять плохих солдат! Не все в нашей армии хорошие, помни это, когда я должен буду уйти".
А мужчины наши пропали. Правда, потом появился мой отец, живой и невредимый, его мощное излучение действовало даже на солдат, заставляя держаться подальше от него. А через несколько дней пришел Бо-Гар, в разорванной одежде и с окровавленными ногами. Еще несколько дней спустя пришел и мой брат, которому тоже пришлось долго идти. Но от мужа не было никаких вестей. Я не могла отделаться от мысли, что видела его в видении, беспомощно лежащего на снегу у дороги. После многих недель ожидания я, наконец, нашла мужа, тяжело раненого, в доме одного доброго крестьянина. Мое видение сбылось.
Шли недели, шли месяцы. Мы были голодными и бездомными. Муж сначала лежал на спине, а потом стал ходить с двумя палками. Мы с Бо-Гаром кое-как восстановили наше жилище и открыли в развалинах нашего дома школу йоги, где Бо-Гар обучал физическим упражнениям, которые узнал когда-то от Менту-птахха, а я учила тому, что слышала от Птахотепа. Наши ученики приносили нам немного еды, и с пищей нам стало легче. От сына очень долго не было известий, но однажды он вернулся, однако бедный Има не мог привыкнуть к хаосу и жестокости, царящим вокруг. Он не хотел терпеть несправедливость и переживал одно разочарование за другим, и он отказывался верить в Бога. Я видела, что он пережил сильное душевное потрясение, но не знала, когда и где, хотя у меня было странное чувство, что я была причиной этого состояния. Одно я знала твердо -- я должна вернуть его снова к Богу, именно для этого он стал моим сыном. Он должен понять, что его любовь и доверие ко мне только проекция доверия и любви к Богу, который находится в бессознательной части его души. И он должен научиться узнавать и любить Бога в каждом человеке, так как каждый -- лишь оболочка, маска, через которую Бог проявляет себя. Когда он поймет это, у него не будет больше разочарований, и я молила Бога, чтобы он разбудил его душу, его истинное "я", потому что у меня на это нет сил. Я говорила, что должна быть жестокой к сыну, чтобы он сам, своими силами нашел Бога. Ночь за ночью я молилась и просила Бога полюбить Иму, позаботиться о его здоровье, открыть его духовные глаза. И однажды случилось странное: в темноте засиял свет, и я увидела прекрасный ландшафт. Передо мной была высокая гора с крутой каменной тропинкой наверх. Я знала, что она ведет к цели, к Богу, и без колебаний вступила на нее. Я поднималась все выше в гору, и тропинка становилась все уже и круче, но, к своему удивлению, я шла легко, как бы скользила. Мой горизонт расширился, и с этих необитаемых высот я могла видеть далеко вокруг. После многих поворотов тропа кончилась перед короткой лестницей в семь ступеней, причем каждая ступень была вдвое выше предыдущей. Под чистым синим небом я стояла перед этими семью ступенями и знала, что должна преодолеть их.
С глубоким вздохом и с верой в ту силу, которую Творец вложил в каждого и которая увеличивалась во мне за время долгого подъема, я подошла к лестнице. Первая ступенька была низкой. Я должна была победить вес моего тела, чтобы подняться на нее, что я легко сделала. Вторая была выше и вызвала сопротивление моего тела, но я давно победила силы тела, и эта ступенька тоже не причинила мне хлопот. Третья была заметно выше, чтобы подняться на нее, я должна была победить свои чувства. Так как я владела ими, я очутилась на ней. Четвертая была удивительно высока, и я почувствовала сомнение в своих силах, но сомнение, ослабляющее и парализующее меня, есть мысль. Значит, я должна победить свои мысли, чтобы овладеть сомнением. Благодаря тренировкам в храме я знала, что нужно сделать: собрав всю силу своей души, я прониклась абсолютной верой в Бога, не думая ни о чем. А так как мои мысли исчезли, исчезло и сомнение, и я поднялась на четвертую ступень.