Володька согласился-
– Действительно, с грамотными бойцами легче управляться.
Вскоре Лихачев отправился в расположение своей роты – Алеша проводил его до периметра.
Лагерь жил вечерней суетой, бойцы занимались личными делами в свободное время, которого у них было всегда не так много. От костра, горевшего вдали с правого фланга, донеслась песня, Алеша прислушался. Чистый звонкий голос певца завораживал, брал за душу – песня лилась широко, привольно.
– Талант у парня, обязательно назначу его ротным запевалой – подумал Одоевский, заходя в свою палатку.
На ночь глядя, перечитал Ленкины письма и улегся спать.
Через три дня армия ушла двумя колоннами на Бухарест. На острие первой гвардейской дивизии шел второй полк полковника Ветрова. Батальон капитана Зыкова в арьергарде.
Боевых столкновений у гвардейцев пока не происходило – по рассказам местных жителей, турки бесчинствовали на юго-западе Валахии.
Император после ночного вояжа к султану разоспался и встал поздно – пробудился только к одиннадцати утра. Полежал в кровати минуты две, соображая, где он, собственно говоря, находится? В каком времени? Потом хмыкнул и, невзирая на свои сто двадцать килограмм, легко соскочил с ложа. В раскрытое окно спальни с моря задувал легкий ветерок. Романов любил спать в прохладе и не понимал Хроноса, приказывающего топить камины и печи во дворце даже летом. Император покрутил готовой – Предтеча, умница, но тут дал маху – жить и спать в каменных стенах просто жуткая жуть. Нет, если есть возможность, надо селиться в деревянном срубленном доме. И дышится легко, да и для здоровья полезней. Романов подошел к большому зеркалу в одних трусах, придирчиво оглядел себя – ни грамма лишнего жира, сплошь рельефные мышцы. Словом, тело молодого атлета. Он хмыкнул – его бы способность организма, да в широкие массы, в век двадцатый, людям, страдающим от ожирения. Но он человек уникальный, благодаря Предтече, с перестроенным организмом, способным на многое, а излишек жира, так мелочь. Небольшое усилие, и тот сжигается, причем организм сам справляется, не отвлекая хозяина от подобной ерунды, то же самое с алкоголем. В принципе любой Посвященный мог проделывать подобные штуки, но Император и Предтеча превосходили их на несколько порядков, впрочем, и Романову далеко до Хроноса. Сворачивать пространство в таких масштабах он пока не мог и довольно спокойно относился к этому.
VII глава
Император, одевшись, собрался на утренний моцион – туалет, ванна, пробежка, но чуть не споткнулся у порога спальни. На тюфячке у двери спала юная девушка, зябко кутаясь в шелковую накидку.
Романова присел на корточки – ба, да это же Лейла, певичка, молодое дарование, вырванное из загребущих лап Хроноса. – Замерзла совсем, бедная, не дело на полу спать. Он осторожно взял девушку на руки и отнес в ближайшую гостевую комнату – юное создание так и не проснулось.
После всех утренних процедур Владимир зашел в столовую позавтракать. Нарисовался Василий – адъютант.
– Вася, ласково спросил Романов – почему Лейла спала у моего порога? – Это что еще за новости? – негромко рыкнул Император.
В большом шкафу зазвенела посуда и фужеры. Василий, ничуть не испугавшись, зевнул, прикрывая рот ладошкой.
– Так ить, Ваше Величество, урезонивал я ее, объяснял, что Вы не для любовных утех взяли от Наместника, а она все норовит отблагодарить по-своему, по-бабьи.
– Вася, неужели я похож на извращенца, Лейле всего четырнадцать.
– Пятнадцать.
– Что пятнадцать?
– Ваше Величество, я говорю девушке пятнадцать лет, по их меркам давно замуж пора.
– Ну, нехристи, что с них взять. – Василий, девчонку завтра же отправить поездом в Казань, дашь сопровождающего, провизии в дорогу. – Пиши указ – поселить Лейлу – Лялю Черную, в Имперском дворце, в моих покоях в гостевой комнате. – Управляющему одеть и обуть девушку с ног до головы и обеспечить хорошим питанием. – Зачислить Лялю Черную – во какой ей хороший сценический псевдоним придумал, так не отвлекаемся, значить, зачислить в музыкальную школу, заодно грамоте обучат. – Закончит – поступит, в консерваторию, грех такой талант в землю зарывать. – Так, и денежное содержание опередить в 50 золотых червонцев.
– А не много, Ваше Величество?
– Нет, Вася, не много, чушь, что талант должен жить в голоде и холоде. – Она молодая девушка, захочет купить одежку какую модную или колечко – пусть радуется. – В этой жизни успела нахлебаться горя, ведь ее родители простые дехкане, продали Лейлу туркам – дабы не умереть с голода. – Год неурожайный выдался. – Вот и попала в гарем султану. – Ну, ладно, чего уши развесил, дописывай указ, а я сейчас письмо внучке, княжне Софье отпишу, пусть возьмет над девчонкой шефство – и Романов принялся быстро чиркать ручкой по листу бумаги.
Отзавтракав, Император вышел в сад, сев в летней беседке за столик, слушал донесения и рапорты, читаемые адъютантом. Закончив с официальными бумагами, Василий принялся за челобитные и прочие прошения. Романов хмуро поглядывал на толстую папку, из которой адъютант доставал бумаги – в каждую приходилось вникать, ничего не поделаешь.
Вот опять жалоба и прошение от крестьян – бл…дь, задолбали эти бояре, нет, чем быстрей он изведает эту прослойку, тем лучше будет для государства. Слава Богу, вот уже какое время боярством не жаловали и по наследству оно не переходило. С князьями дело обстояло иначе, но тут и сам Романов поделать ничего не мог, правда, давали княжеские титулы только за заслуги и за пользу приносимую отечеству.
Ну ничего, после турецкой кампании на Великом соборе он этим трутням и жадным придуркам приготовил большой сюрприз. А пока:- Вася, пиши указ – село Муравино Рязанской губернии, с ее гражданами в количество трехсотсемидесяти трех человек, передать в казенное ведение. – Боярину Щене, за разор и притеснения крестьян, прилюдно дать десять плетей у позорного столба с оглашением вины. – Взыскать штраф с оного боярина Щени в размере 20 золотых червонцев. – Написал? – Давай подпишу. – Капай сургучом – и Романов поставил печать своей знаменитой печаткой с мордой тигра, лучшего телохранителя Императора, по слухам не раз спасавшего ему жизнь.
Поработав с полчаса, Романов заявил адъютанту:
– Хватит, с остальными бумагами разберусь после обеда. – Что у нас сегодня запланировано?
Василий принялся перечислять мероприятия, Владимир, дослушав, вдруг спросил:
– А что наш "начальник транспортного цеха", где наш друг Карчи? – От него есть известия?
– Только одно послание, Ваше Величество, Вы с ним ознакомились неделю назад. – Его сиятельство, князь Карчи, извещал о прибытии нашей дипломатической миссии в Париж.
– Помню, помню – кивнул Романов. – На сегодня отменить все приемы, кроме гонцов из армий, в общем, беспокоить только в крайнем случае.
Владимир пошел в здание с твердым намерением поработать – довести до ума расклад по операции в 1986 году. В кабинете открыл сейф и достал два СД, вставил в компьютер, через некоторое время вставил второй диск – за двадцать минут успел посмотреть и зафиксировать в памяти все значимые фигуры СССР того времени. Он листал в компе страницы кратких досье, с невероятной для обычного человека, скоростью, но Романов, был необычным человеком, или так скажем не совсем человеком.
Вспоминая совместную экскурсию с Семеном по годам перестройки Владимир невольно хохотнул – вид у Сени был забавный.
Эдакая смесь удивления и огорчения – Романов быстро привел его в чувство, ткнув в бок и потребовал объяснения. Скуратов, тыча пальцем в центральную газету повторял одну фразу – ай да мы … . Потом выяснилось – после Горбачева первым президентом России стал малоизвестный второй секретарь с Муромской глубинки – Елкин. Фигура темная и мутная.
Сеня, хлопнув пару стаканов водки, окончательно пришел в себя.
– Или мы с тобой Владимир повернули ход истории, или опять не в свое измерение попали.
– Нет, Семен, попали мы куда надо, тому много доказательств, а вот своими делами точно кое-чего подправили. – Кстати, надо определиться… – и не докончил фразу, Семен заорал резаным поросенком.
У русских лекарство от стресса одно, совершенно верно – водка, вы догадливы, уважаемый читатель.