«Я чувствую, что изменилась: словно вдруг стала выше ростом», – мелькнула у нее мысль. Ей нравилась Анна Браун, которая улыбалась ей в ответ из запыленного стекла. Она выглядела счастливой.
– Анна, черт возьми, ты на повышение нацелилась или что? – Над ее плечом появилось краснощекое лицо Теда Бласкевича.
Анна обернулась:
– Доброе утро, Тед.
Она ополоснула чашки и выставила их на сушилку из нержавеющей стали.
– Раннее утро, – подчеркнул Тед, шагая за ней по ресепшену туда, где уже работала кофейная машина. – С ударением на «раннее». Что случилось? Надеешься на прибавку к зарплате? Если да, то в этом месте зря надеешься, девочка.
Анна улыбнулась и протянула ему чашку кофе.
– Нет. Я просто решила для разнообразия прийти сегодня пораньше. Не понимаю, почему это стало такой сенсацией. Бэбс отреагировала так, словно я сотворила нечто шокирующее.
– Потому что это шокирует. Я знаю это место, девочка: никто и никогда не торопится сюда по утрам, даже сама великая Джульетта Эванс. – Он отвесил шутовской поклон фотографии главного редактора, висевшей возле стола ресепшена.
– Я не торопилась. Я просто успела на ранний автобус – что, кстати, было здорово, потому что мне даже удалось сесть. Я рассортировала все до начала суматохи, и теперь у меня есть время на то, чтобы немного расслабиться, а такое бывает редко. То есть пока что эксперимент успешен по всем параметрам.
Анна подняла свою чашку и торжественно сделала глоток кофе. Ей уже давным-давно не удавалось выпить первый утренний кофе горячим, а не едва теплым, и без частых перерывов, как бывало в первые рабочие часы.
Тед Бласкевич смотрел на нее как на подозрительную посылку:
– Что с тобой происходит?
– Что, прости?
– Сегодня утром с тобой что-то не так. Что-то… изменилось.
– Разве? – Анна изо всех сил постаралась скрыть улыбку. – Я не заметила.
– Должна же быть причина, – пробормотал Тед, явно не слыша ее ответа. – Новый парень?
– Нет.
– Новые таблетки?
– Едва ли. – Ее улыбка стала шире.
– Ну, в эти дни ведь не угадаешь, верно? Такое впечатление, что все глотают какие-то таблетки.
– Вот спасибо за такие инсинуации! Разве девушка не может просто быть счастлива?
– Анна Браун, прекрати меня дразнить! Я знаю, что тебе это нравится… Ага! – Он щелкнул пальцами. – Чем ты занималась на выходных?
– Ничем особенным. В субботу ходила на рынок на Шип-стрит, встретилась с друзьями за ланчем в пабе, а больше и ничего. Как насчет тебя?
Однако Тед был не из тех, кого легко сбить с темы.
– Что-то случилось. И не пытайся отрицать это, девочка, я же вижу. Веселая ночка?
Анна рассмеялась:
– Нет, Тед.
– Выиграла деньги в лотерею?
– Я в нее не играю.
– Так в чем же дело? Ты что-то услышала про это место? Что-то, ради чего нужно было прийти пораньше? Ходят слухи, что у газеты проблемы, – ты знаешь об этом что-то, чего не знаем мы? Что тебе известно? – Он действительно разволновался, кончики ушей на фоне темно-серого фетра форменной кепки стали огненно-алыми.
Анна похлопала его по руке:
– Тед, ты же у нас начальник всех слухов. Я бы не рискнула бросить вызов твоему положению. Так что никакой загадки на самом деле нет. У меня всего лишь хорошее настроение.
– А что было в той таинственной пятничной посылке? – спросил он, внезапно вспомнив о ней, и наставил на Анну пожелтевший от никотина палец.
Анна просияла и коснулась прохладного шелка своего шарфа:
– Вот это.
Тед наклонился ближе, чтобы рассмотреть его, и Анну обдало волной сладкого запаха дешевого лосьона после бритья.
– Ми-и-ило. Дорогая штука.
– Ты думаешь?
– Не сомневаюсь. Что было написано на карточке?
– На какой карточке?
Тед нахмурился:
– На карточке, вложенной в посылку.
– Карточки там не было.
Складки между бровей Теда углубились, но глаза засияли жизнью. Это как раз та сочная сплетня, с которой он мог работать.
– То есть ты говоришь мне, что кто-то потратил небольшое состояние на этот шарф и прислал его тебе анонимно?
– Да. Замечательно, правда?
– Замечательно. Или странно…
Анна знала, к чему он ведет. Когда Тед Бласкевич выйдет на пенсию (через десять лет, как он часто и с удовольствием информировал всех, кто находился в пределах досягаемости), он наверняка займется написанием сценариев для абсурдных голливудских триллеров. Скандалы, связанные с работой Теда, стали легендами в офисах «Мессенджера». В прошлом месяце он героически раскрыл то, что считал шпионской сетью в почтовом отделении, но выяснилось, что группа работников, посещавшая занятия для желающих похудеть, собиралась всего-навсего для того, чтобы поделиться опытом вдали от остального персонала. Он ошибочно обвинил ведущую журналистку в махинациях с расходным счетом, заметив у нее на столе распечатанный список дорогих подарков, и вынужден был униженно извиняться, когда выяснилось, что этот список она передавала из рук в руки, готовя празднование пятидесятилетия своего мужа. А еще Тед до сих пор краснел до лилового оттенка при напоминании о том, как он силой выставил «жуликоватого типа, который с подозрительным видом прохаживался у кабинетов на верхних этажах». Тип впоследствии оказался новым членом совета директоров корпорации «Дейбрейк», прибывшим на собрание чуть раньше назначенного времени.