Магазин «Mia Casa, Mio Cuore» имел ярко-бирюзовый фасад и медную ручку на двери, которая приветствовала их своим скрипом. Внутри магазинчик тоже был ярким, скупо обставленным; полированный паркет и столы из состаренного дуба идеально подчеркивали изящество выставленных на продажу мелочей, кухонных аксессуаров и текстиля. Здесь пахло апельсином, корицей и сандалом, что напомнило Анне о волшебных лавочках в Ньюквее[15], куда она ходила с Рори, когда была подростком.
Тиш металась от одной витрины с товаром к другой, громко признаваясь в любви всему, что видела, а вот Анна неторопливо прохаживалась между столами и стеллажами, останавливаясь, чтобы провести пальцами по ткани с вышивкой, аккуратно приподнять стеклянные украшения, вдохнуть аромат свечей, отлитых вручную.
Она размышляла о том, не был ли ее шарф куплен в подобном магазине: возможно, тот, кто отправил ей посылку, тоже посвятил немало времени выбору подарка для нее, как она сама сегодня?
Ри вчера оттащила Анну от кофемашины в редакции, чтобы выудить из нее больше деталей о посылке.
– Ты хоть примерно представляешь, кто ее отправил?
– Нет. Я перебрала всех, кого знаю, но это точно не они.
– А хочешь узнать, кто это?
Анна призналась, что хочет. Пока она носила чудесный шарф, с каждым днем рос ее интерес к отправителю. Наверняка подарок был тщательно подобран лично для нее, и это заставляло задуматься, насколько хорошо ее знает тот, кто отправил посылку. Это мог быть случайный выбор или удачная догадка. Но Анна никак не могла избавиться от ощущения, что в подарок была вложена не только вежливость.
– Настоящий рай, правда? – Глаза Тиш сияли, и Анна отметила, что в корзине подруги уже лежат несколько вещей. – Зарплата еще не скоро, но я не смогла устоять. – Тиш помахала перед Анной кредитной картой. – Возблагодарим Бога за пластик, вот что я скажу. А ты что будешь покупать?
Анна уже выбрала для себя несколько возможных покупок, но только одна продолжала ее манить.
– Наверное, вот это, – сказала она, ведя Тиш к расставленным в ряд посеребренным стеклянным птицам.
В середине, возвышаясь над остальными, стояла та, что расправила стилизованные крылья, словно готовясь взлететь. У Анны от ее вида трепетало сердце, напоминая о двойственном чувстве предвкушения и тревоги, которое она на неделе не раз испытывала в редакции «Дейли мессенджер» и, без сомнения, будет испытывать и в следующие несколько дней. Выбор казался ей идеальным.
Чуть позже в тот день Анна развернула птицу и поставила ее на верхнюю полку книжного стеллажа, так чтобы луч света падал на серебристые крылья, заставляя их сиять. Вторая неделя в редакции ждала ее впереди, как воды незнакомого океана, но, к своему изумлению, Анна больше не ощущала страха.
Глава восьмая
В понедельник утром, сразу же после начала рабочего дня, всех сотрудников редакции вызвали в зал совещаний на шестом этаже, где панорамные окна во всю стену так и приглашали обитателей соседних домов поглядеть, что происходит в этом аквариуме. Анна последовала в зал вслед за Беном, чувствуя нервозность окружающих, от которой пощипывало кожу. Никто не улыбался, но она уже успела привыкнуть к серьезным выражениям лиц коллег.
Доступные сиденья заняли быстро, остальные прислонились к стенам или присели на края столов и клумб по периметру комнаты. Бен предложил Анне свой стул, вызвав всеобщее веселье. Покраснев, она приняла предложение и постаралась стать как можно незаметнее, чтобы избежать насмешек.
Открылась дверь, и в зале моментально воцарилась тишина. Джульетта Эванс в сопровождении своего неизменного заместителя Пирса Лэнгли ворвалась в комнату и сразу же заняла свое место во главе стола.
– Доброе всем утро.
Ропот приветствий прокатился по залу совещаний.
– Итак, что вы можете мне предложить?
Один за другим старшие журналисты перечисляли ей свои текущие проекты. Скелеты выпусков будущей недели обретали форму по мере того, как каждая колонка, секция и отдел вносили свой вклад. Джульетта слушала бесстрастно, одобрительно кивала и делала пометки. Время от времени она прерывала коллег вопросами или быстро отметала пункты, которые ее не устраивали. Некоторые репортеры возражали ей, и Анна видела, как младшие сотрудники съеживались, когда Джульетта с ними не соглашалась. Она буквально чувствовала в воздухе волны уважения и неприязни, вздымавшиеся и опадавшие, пока шло совещание. Этим же утром Бен сказал ей, что большинство старших журналистов по-своему наслаждаются поединком с главным редактором: «Зарабатывают себе язвы, но подсаживаются, как на наркотик. Ты сражаешься с ней за свои слова и иногда побеждаешь».