Взмок весь от пота, язык, как собака, высунул, глаза от напряжения заслезил, а не нашёл.
— Люська, ты не знаешь ли, где тут Чили?
Люська — тык-мык — тоже как корова на льду…
— Мы этого не проходили, — ещё и оправдываться начала. Уж молчала бы лучше, а то лишний раз подчеркнула, что, кроме вызубренного в школе, и знать ничего не хочет. — Тиш, а зачем тебе на карте Чили искать? — встрепенулась Люська, косички забросила за спину, приосанилась: полюбуйтесь на неё, какая сообразительная. — Ты не про географическое положение Чили рассказывай, а про то, как мы, советские школьники, переживаем за Корвалана, как мы ждём, когда его освободят из застенков.
Люська даже интонацию Марии Прокопьевны переняла говорила «с чувством, с толком, с расстановкой».
— Ну, если ты стихов не берёшь… Хочешь, я тебе напишу начало? — она вырвала из тетради листок, схватила ручку и взгромоздилась на подвинутый к столу стул. — Ну, как назовём твою заметку? «Свободу Корвалану!» Неплохо? По-моему, то, что надо…
— Люська, — упавшим голосом остановил её Тишка. — А у твоей сестры нет прошлогоднего учебника?
— Какого прошлогоднего? — не сразу поняла она.
— Ну, она же в девятом классе второй год…
— Ну и что?
— Может, у неё старые учебники сохранились?
— А она по ним и учится.
Тогда понятно… Пожалели денег купить новую географию. А уж в новой-то — непременно! — написано и про Чили. Шкаф книжный приобрели, а на новый учебник не раскошелились…
— Придётся вашей Зинке и третий год в девятом классе сидеть, — мрачно заключил Тишка.
— Это почему же?
— Да вы что? С луны, что ли, свалились? Вы разве не знаете: учебники меняются каждый год. Ой, нахватает Зинка двоек и нынче.
Люська обиделась за сестру.
У неё, если хочешь знать, нынче чуть не сплошные пятёрки… А на второй год её оставляли в девятом классе не потому, что она двоечница, а потому, что она зимой долго болела — четыре месяца лежала в больнице и догнать своих не успела. Она, если хочешь знать, способная, как и я.
Тишка смутился:
— Я же не про неё говорю, я про учебники. Я вон у нашего Славки какой учебник для третьего класса ни возьму — всё не так, как у нас с тобой. Учи по нему, так из двоек не выберешься…
— Сравнил тоже. Ваш Славка в третьем классе когда учился? То-то и оно, что три года назад. А у Зины всего один год прошёл.
Ну, с учебниками, слава богу, разобрались, какие годны, а какие устарели. Но Тишка, хоть и уступил Люське, был уверен, что уж в новой-то географии — нет сомнений! — и схема Сантьяго помещена и про Чили расподробнейшим образом всё рассказано.
А в этой, в прошлогодней, что? Ни одного словечка о самой важной стране. Уж на что Люська копуша, а и она перелистала весь учебник — ничего не нашла.
Не заявись в это время Люськина сестра Зинка, так бы и остался Тишка ни с чем.
Зинка перевалилась через порог, напустив в избу морозу. Волосы и брови у неё заиндевели, щёки пылали огнём.
Люська, видно, побаивалась старшей сестры: вытянула у Тишки из-под носа учебник географии, спрятала его за спиной и — бочком, бочком — двинулась к книжному шкафу. Зинка разгадала её манёвр.
— Вы чего это в моих учебниках роетесь? — грозно остановила она сестру.
У Люськи и руки опустились. Но разве её с наскоку возьмёшь — затараторила как сорока:
— Зина, мы не роемся. Мы учебник географии твой смотрели… Мария Прокопьевна заставила его, — она кивнула на Тишку, — заметку в стенгазету писать про страну Чили, а мне поручила ему помогать, потому что у меня хорошо получается…
Конечно, не забыла и себя похвалить. Как же, вокруг неё весь земной шар крутится. Тишка ухмыльнулся, ладясь идти домой и проклиная себя за то, что связался с этой трещоткой.
Кроме неприятностей и унижения, от общения с Люськой ничего не получишь. Всякий раз расстаёшься с ней, словно оплёванный.
— Ну, и чего же вы почерпнули из моего учебника про страну Чили? — полюбопытствовала Зинка.
— А ничего, Зина, нет, — огорчённо вздохнула Люська. — Даже на карту почему-то эту страну не нанесли.
Зинка, не успев раздеться, прошла к столу.
— Значит, искать не умеете. — Она открыла учебник географии на той странице, где помещена политическая карта мира, и сразу же потянулась пальцем к Южной Америке. — Вот она, ваша Чили… — Зинка показала узенькую жёлтую полоску, до того тонкую, что в иных местах она прерывалась. И слепо, сверху вниз, по ней и вправду было написано: «Чили». И кружочек, обозначающий город Сантьяго, есть: сам кружочек на жёлтом фоне посажен — в Чили, а слово «Сантьяго» уже написано на чужой территории, на зелёном наплыве. И рядом, на зелёном же наплыве, под Сантьяго почти, Тишка увидел знакомое название — Буэнос-Айрес. Так вон оно что — это, выходит, столица страны Аргентины. И, судя по карте, ехать в Чили придётся, скорее всего, через неё.