— О нет, не часто,— забормотала Инес Феррел.— Я просто... хотела встретиться сегодня вечером с подругой.
— А, понятно,— сказал Теодор.— Что ж, не будет ли позволено одинокому холостяку составить вам компанию, пока подруга не пришла?
— Ну...— Миссис Феррел пожала плечами.— Почему нет.
Ее губы выделялись ярким пятном на фоне алебастрового лица. Свитер плотно обтягивал выдающийся вперед бюст.
Прошло некоторое время, подруга миссис Феррел все не появлялась, и они перешли в темный кабинет. Там Теодор воспользовался моментом, когда миссис Феррел отошла попудрить носик, и подсыпал ей в бокал порошок без вкуса и без запаха. Вернувшись, она выпила коктейль и через минуту здорово захмелела. Она улыбнулась Теодору.
— Вы мне нрав’сь, миср Г’рдн,— призналась она. Слова толпились, путаясь ногами в языке.
Вскоре он проводил ее, спотыкающуюся и хихикающую, к своей машине и отвез в мотель. В номере он помог ей раздеться до чулок с поясом и туфель, и, пока она позировала в пьяном упоении, Теодор сделал несколько фотографий со вспышкой.
Когда в два ночи она рухнула, Теодор одел ее и отвез домой. Там он положил ее, полностью одетую, на кровать. После чего вышел на улицу и полил заново посаженный плющ Альстона концентрированным гербицидом.
Вернувшись домой, он набрал номер Джефферсона.
— Да? — раздраженно произнес Артур Джефферсон.
— Переезжай отсюда, а не то пожалеешь,— произнес шепотом Теодор и повесил трубку.
Утром он пришел к дому миссис Феррел и позвонил в звонок.
— Привет,— вежливо произнес он.— Вам уже лучше?
Она смотрела на него непонимающим взглядом, пока он рассказывал, как накануне вечером ей вдруг стало очень плохо и как он отвез ее из бара домой.
— Надеюсь, теперь вам уже лучше,— завершил он.
— Да,— произнесла она смущенно,— я... в полном порядке.
Уходя от нее, он заметил, как Джеймс Маккэнн с багровым лицом движется, зажав в руке конверт, по направлению к дому Мортонов. Рядом семенила встревоженная миссис Маккэнн.
— Мы должны проявлять терпение, Джим,— услышал ее слова Теодор.
31 августа
В два пятнадцать ночи Теодор взял кисть и банку краски и вышел на улицу.
Дойдя до дома Джефферсона, он поставил банку на землю и коряво написал на двери: «НИГГЕР».
После чего перешел на другую сторону улицы, позволив упасть нескольким каплям краски. Банку он оставил под задним крыльцом Генри Путнама, случайно перевернув собачью миску. К счастью, собака Путнамов ночевала в доме.
Потом он еще раз полил плющи Альстона гербицидом.
Утром, когда Дональд Горс ушел на работу, Теодор �зял тяжелый конверт и отправился навестить Элеонору Горс.
— Взгляните-ка,— сказал он, вытряхивая из конверта порнографический журнал.— Я получил это сегодня по почте. Только посмотрите! — Он сунул журнал ей в руки.
Она держала его так, словно это был ядовитый паук.
— Разве не ужас? — спросил он.
Она скорчила гримасу:
— Возмутительно.
— Я подумал, надо поговорить с вами и другими соседями, прежде чем звонить в полицию,— сказал Теодор.— Вы тоже получили эту мерзость?
Элеонора Горс ощетинилась.
— С чего бы мне получать такое? — спросила она.
Старика Теодор обнаружил над его плющами.
— И как они поживают? — спросил он.
— Они умирают.
Теодор казался пораженным.
— Как такое возможно? — спросил он.
Альстон покачал головой.
— О, это просто кошмар.
Теодор пошел дальше, хихикая на ходу. Возвращаясь к себе домой, он заметил, что дальше по улице Артур Джефферсон отмывает дверь, а Генри Путнам, стоя напротив, внимательно наблюдает за ним.
Она ждала его на пороге.
— Миссис Маккэнн,— удивленно произнес Теодор.— Я так рад вас видеть.
— То, что я скажу, едва ли вас обрадует,— произнесла она горестно.
— Вот как? — удивился Теодор. Они вошли в дом.
— Чрезвычайно много разных... событий происходит на нашей улице с тех пор, как вы здесь поселились,— сказала миссис �аккэнн, когда они устроились в гостиной.
— Событий? — переспросил Теодор.
— Мне кажется, вы понимаете, о чем я говорю,— сказала миссис Маккэнн.— Однако это... эта расистская надпись на двери мистера Джефферсона, это уже слишком, мистер Гордон, слишком.
Теодор беспомощно взмахнул рукой.
— Но я не понимаю.
— Прошу вас, не надо все усложнять,— сказала она.— Я обращусь к властям, если эти безобразия не прекратятся, мистер Гордон. Мне очень не хотелось бы это делать, но...