– С вами всё в порядке? – сквозь шум ко мне пробился чей-то голос.
Я подумал, что если не делать резких движений, то меня скоро отпустит. И правда, где-то через минуту окружение снова прояснилось.
– Вы как? – теперь голос звучал отчётливо.
Обернувшись, я понял, что со мной говорила подручная Рыжей. Только в этот раз вместо свитера на ней была сине-белая клетчатая блузка, а джинсы закрывал поясной фартук цвета индиго. Она вышла из-за стойки и теперь стояла рядом, глядя на меня как на смертельно больного.
– Всё нормально, – сказал я. – Давно не был в кафешках, растерялся.
Голова у меня вроде бы уже не кружилась, но я предпочёл на всякий случай не выпускать из рук вешалку.
– Принесу вам воды, – сказала девушка и исчезла за барной стойкой.
Я задался вопросом: когда она успевает спать, если ночью подменяет Рыжую в гостинице, а днём работает в кафешке. Или, может, у неё есть сестра-близнец?
Что же касается моего неудавшегося обморока, то меня он не особо волновал. Несколько лет назад такое уже случалось – всё из-за нехватки железа в организме. Если вспомнить как и чем я питался последнее время, то удивляться было нечему.
Оторвавшись наконец от вешалки, я снял куртку и присел за столик у витрины с индейским символом. Ветер за стеклом то впадал в ярость, то давал колким снежинкам отдохнуть на брусчатке улицы. Я так и сидел, наблюдая за мечущимися туда-сюда стайками белых крупиц, пока моя новая знакомая не вернулась со стаканом воды.
– Как себя чувствуете? – спросила она.
– Спасибо, – я взял протянутый мне стакан. – Чувствую себя самым неуклюжим человеком на свете, а в остальном порядок. Кажется, я оторвал вас от фильма.
Девушка повернулась к барной стойке. Телевизор над ней беззвучно крутил «Интерстеллар» Кристофера Нолана. По ту сторону экрана облачённый в скафандр персонаж Мэттью МакКонахи витал в тессеракте из книжных шкафов.
– Смотрели его? – спросила она.
Я кивнул и сделал пару глотков воды.
– И как, похоже на правду?
– Что именно?
– То, что за книжным шкафом может прятаться вселенная, – по лицу девушки пробежала улыбка.
– Сдаётся мне, за моими шкафами только пыль прячется.
– Вы проверяли?
– Я просто это знаю.
– Тогда стоит проверить, – моя новая знакомая прищурилась. – Вдруг найдёте тайный проход.
Я подумал, что если обнаружу тайный проход за шкафом, то у меня будет много вопросов к соседям.
– Кстати говоря, не думаете, что «Ловец снов» – странное название для кафе?
– С этим названием у нас целая история, – девушка сняла очки, протёрла линзы краем поясного фартука и надела их обратно. – Я расскажу, но вы ведь сюда пришли не только истории слушать, верно?
– Да, мне бы не помешала глазунья, – я допил воду из стакана. – Только без бекона.
***
Антикварные часы из красного дерева на стене справа от входа методично, секунда за секундой, отправляли время в утиль. Я заметил их только сейчас, когда в ожидании завтрака стал выискивать детали в интерьере кафе. Гирю подняли совсем недавно, и маятник, скорее всего, будет ходить влево-вправо ещё сутки. Чем дольше я наблюдал за этими колебаниями, тем сильнее мне казалось, что часы не просто отображают время, а заставляют его двигаться в привычном нам направлении. Этакий особый механизм, благодаря которому всё идёт своим чередом. Словно очень давно, когда ещё не существовало ни самого времени, ни такого понятия, бестелесая рука Создателя подняла гирю и провозгласила тем самым утро первого дня нашего мира. Если так, то ничего не стоит подойти, остановить часы и отправить всё сущее обратно в вечность.
Когда стрелки показали без четверти десять, моя новая знакомая вернулась с двумя тарелками: на одной глазунья, а на другой два покрытых румяной корочкой тоста и завёрнутые в салфетку столовые приборы. Я поблагодарил её и принялся за еду.
Девушка же присела напротив меня и принялась разглядывать свою левую кисть. Прищурив глаза, она водила пальцем по ладони, точно считывая какую-то важную информацию со всех её линий, холмов и развилок, всматривалась в бегущие под тонкой кожей кровеносные реки и ручейки. Про себя я отметил, что миниатюрные кисти рук моей молчаливой собеседницы, жёсткие и шершавые на вид, выглядели лет на десять старшее её самой. Быть может, время наложило на них свой особый отпечаток, потому что каждое утро ей приходится поднимать гирю у тех старых часов на стене. Девушка просидела так всё то время, пока я завтракал, а когда тарелки наконец опустели, подняла взгляд на меня.