сделать с тобой сегодня настолько безумные вещи, что завтра мы вдвоем просто будем сгорать от стыда... Но это будет завтра, а сейчас пришло время приятных утех...
– Ну что, как там все прошло? Все хорошо? – Как только переступаю порог своей квартиры, так ко мне сразу выходит мать и встречает данными вопросами. И ей это действительно очень интересно, она это не спрашивает просто ради галочки, она действительно хочет услышать как прошло мое свидание.
– Все хорошо. – Как могу выдавливаю из себя улыбку и обнимаю маму, чтобы она не увидела в моем взгляде разочарование. Именно она была активным инициатором того, чтобы я нашла себе вторую половинку и предложила посидеть с Ангелиной, пока я буду отсутствовать.
Поэтому мне было жаль расстраивать ее новостью, что Ринат — это явно не тот человек, с которым мне нужно идти вместе по жизни. Да, он красиво умел делать комплименты, да, сделал такой широкий жест в виде сегодняшнего ужина в ресторане, но его желание сводилось к одному... К кровати, в которую он меня хотел затащить и просто взять свое и помчаться в поисках новой жертвы.
Почему я так решила? Да потому что после того, как я спросила, почему он так спешит, ведь мы знакомы с ним буквально неделю, его словно подменили, и он сказал... Вставлю здесь цитату самого Рината, чтобы не было ничего от себя, и никто не сказал, что я что–то придумываю.
"А ты думаешь я просто так сюда тебя привез? Думаешь просто так я заплачу за эти чертовы дорогие блюда, которые ты в себя только что впихивала?” — вот такое вот он вывалил на меня, а это я еще убрала все бранные слова, которыми он прекрасно подкармливал свою речь, да еще тот тон, которым он все это выражал.
Люди вокруг нас начали оборачиваться и смотреть на нас как на безумных, и поскольку я просто не ожидала такого поведения со стороны Рината, то просто открывала и закрывала рот от шока, как выброшенная на сушу рыба и не могла ничего ему противопоставить.
Такое создавалось впечатление, что он все это время просто носил маску доброты и искренности, а мое нежелание разделять с ним ложе просто сорвало эту маску и он показался мне во всей красе. Поэтому хорошо, что я хотя бы смогла убежать оттуда и никак не продолжать этот конфликт. А какой смысл? Если этот идиот говорил такие слова, значит другие женщины были более сговорчивы и отрабатывали ужин, верно? Поэтому он и привык к легким победам и податливым жертвам. Пусть и дальше ищет таких вот любительниц лобстеров и мягкой кровати, я явно ищу другого в этой жизни.
– Альбина, точно все хорошо? Ты выглядишь какой–то осунувшейся. – Все–таки сердце матери не проведешь. Если его ребенку плохо, то он чувствует это и не скрывает что–либо и не умалчивать.
– Мама, я бы не хотела об этом говорить, хорошо? – Держа еще ее в объятиях, я отклонилась и попыталась как–то отойти от этой темы. Что я могу сказать ей сейчас? Что это очередной козел, который просто хочет развлечений, а о серьезных отношениях он вообще не слышал?
– Да конечно. Если нужна будет любая помощь, ты мне только скажи, я чем смогу помогу. – И в этот момент я поняла, что мама осознала, что у меня вечер пошел через одно место. У нас был с ней настолько хороший контакт в отношениях мать–дочь, что порой без слов мы могли понимать друг друга и потому она сильно переживала за меня. Именно за то, что я мать одиночка и провожу почти все свое свободное время с Ангелом, а на себя и свою личную жизнь вообще нет ни времени, ни желания.
И вероятно она была права, потому что после развода с отцом Ангелины вся моя жизнь начала крутиться вокруг дочери. Я настолько была раздавлена поступком своего бывшего мужа, что мне долго пришлось приходить в себя и как–то заново учиться верить мужчинам. И я даже до сих пор не была полностью уверена, что научилась доверять, а поступок Рината просто взял и раздавил все мои попытки как–то это исправить. Он словно прижал мои слабые попытки что–то сделать и начал их вдавливать с силой в землю.
– Спасибо, – снова обняла я мать и поцеловала ее в щеку, – как там Ангел? Все было хорошо? Не капризничала?
– Да нет, что ты, мы с ней отлично провели время. Сначала разрисовывали новогоднюю картину, потом она мне читала, и я ей. Так что нам было весело. – Моя дочь для меня — это величайшее достижение в моей жизни.
Не то, чтобы я очень ей все позволяла делать или включала гиперопеку, но она была действительно очень послушным и сообразительным ребенком. Она будто на подсознательном уровне понимала, что мне тяжело одной без поддержки воспитывать ее и работать одновременно, поэтому в свои четыре года чем могла помогала мне по хозяйству. Это обычно были мелочные вещи, как вот принести полотенце или накрыть на стол, но для меня это тоже были очень важные вещи. В плане нравственной поддержки.