Снежине показалось, что со стороны буфетной донесся вздох облегчения.
Корона Аро — он был в более темном комбинезоне — потрогал концами соединенных перепонками пальцев сиденье кресла. Руки его были такими длинными, что ему даже не пришлось нагибаться. Загребин указал короне Вас кресло по другую руку от себя. Сам не сел — ждал, когда усядутся гости.
— Рискните, — сказал Павлыш.
— Разумеется. — Аро как-то сжался с боков, вытянулся, мягко вошел в круг сиденья, охваченного подлокотниками, и замер, будто ждал, не упадет ли кресло.
— Очень удобно, — сказал он.
— Интересно, сколько они весят? — спросила шепотом Снежина у Павлыша.
За столом наступила секундная тишина, и все услышали шепот Снежины.
За Павлыша ответил Аро:
— Около ста тридцати килограммов.
Баков посмотрел на Снежину укоризненно. Он умел укоризненно смотреть на практикантов. Снежина не поднимала глаз, но чувствовала его взгляд.
— А я — сорок шесть, — сказала Кирочка Ткаченко, чтобы разрядить неловкую паузу.
— Спасибо, — ответил Аро.
Гришка в белом передничке заглянул в кают-компанию и спросил:
— Суп подавать?
— Пожалуйста, — кивнул Баков.
— И не забудь наших гостей, — сказал Загребин. — Ты знаешь?
— Да, я помню, — ответил робот.
Гришка поставил на стол супницу с борщом и принес коронам поднос с желеобразными кубиками.
— Передайте мне, пожалуйста, хлеб, — попросил Кирочку Малыш, краем глаза наблюдая за тем, как короны перекладывают кубики желе себе в тарелки. Они делали это ложками, посмотрев предварительно, как пользуются ложками люди.
5
— Слава, — спросила Кирочка Павлыша, — чем можно объяснить — такая древняя раса, а хвосты не атрофировались?
— Может, у них есть полезные функции, — ответил рассеянно Павлыш. — Надо будет поинтересоваться.
— Тебе хочется их исследовать? Взять анализ крови? — спросила Снежина, затягиваясь. На первом курсе ее чуть не исключили из института за курение.
— Бессмысленно. — Павлыш посмотрел в зеркало, похожее на Луи-Филиппа, и пригладил тугие кудри. — Все равно что шимпанзе захочет взять анализ крови у меня. Я сейчас о другом думаю: почему капитан до сих пор не рассказал нам, куда и зачем мы летим?
— Может, он сам не все знает? — предположила Кирочка.
— Они пошли на мостик, — сказала Снежина.
— Кто — они?
— Мастер, старпом и короны.
— А почему они все короны? — спросила Кирочка. — Бросила бы ты, Снежка, курить. Дышать нечем. Слава как доктор мог бы тебе сказать, что это вредно.
— Знаю без него. — Снежина погасила сигарету. — Хронический кашель курильщика, потом искусственные легкие и скучная старость в санатории.
— Может, и обойдется, — сказал Павлыш. — Чем мы можем быть полезны коронам? Я понимаю: если их надо куда-то подвезти, а собственный корабль далеко. Но ведь они же летели на своем.
— Вот что, Слава, — сказала Кирочка, — хочешь поспорим, что через полчаса ты все будешь знать?
— Капитан просит свободных от вахт членов экипажа собраться в кают-компании, — раздался голос Бакова по внутренней связи.
— За тобою, Слава, торт ленинградского «Метрополя», — улыбнулась Кирочка.
— И, кажется, уже восьмой, — заметила Снежина.
— А я и не спорил, — сказал Павлыш. — Кстати, тортов всего пять.
6
Короны сели рядышком на диван. «Я к ним еще привыкну», — подумала Снежина. Она успела забежать к тете Миле. Тетя Миля уже знала, что короны не будут питаться в кают-компании, и относилась к ним куда мягче. Она даже сказала: «Правильно, что привезли с собой продукты. Чего мучиться на нашем рационе? Чуть ли не все — консервы. Луку всего килограммов пять осталось».
Загребин оглядел кают-компанию: все ли удобно устроились?
— Цыганков, — обратился он к Малышу, — в ногах правды нет. Разговор может получиться долгим. Эмилия Кареновна, вы не заняты?
— Иду, — отозвалась из буфетной тетя Миля. Капитана она не посмела ослушаться. Тетя Миля села за спиной Бауэра, подальше от корон.
— Сначала, — сказал Загребин, — я прочту перевод одного донесения. Этот перевод только что закончил Мозг. Поэтому я не рассказал все сразу после обеда. Я понимаю, на вашем месте я бы тоже удивился: чего это мастер таится?