Посетитель сказал: «Как я могу быть живым и мертвым?»
Сон Са сказал: «Мертвый — не мертвый. У нас есть глаза, уши, нос, язык, тело и ум. Но Сутра Сердца говорит, что в пустоте нет ни глаз, ни ушей, ни носа, ни языка, ни тела, ни ума. Без своих шести органов чувств я не имею ограничений. Это очень просто. Поэтому, если я уже мертв, то смотрение — это не смотрение, слушание — это не слушание. Это как, если бы вы проходили мимо ресторана, ощущали вкусные запахи и шли дальше. Это не ваш дом, поэтому вы не затронуты».
Посетитель сказал: «Как я буду практиковать, будучи мертвым?»
— Всего лишь удерживайте великий вопрос «Что есть я?». Теперь позвольте мне спросить вас,что есть вы?
— Я един.
— Откуда этот единый пришел?
— От Бога. Бог един.
— Бог? Вы понимаете Бога?
— Нет.
— Вы говорите «един», вы говорите «Бог». Это неправильно. Если вы создаете единое, то оно едино. Если вы создаете Бога, то это Бог. Все это — мышление. Без мышления кто есть вы?
— Ничто.
— Ничто? — Сон Са ударил его и сказал — Это боль. Может ли «ничто» чувствовать боль?
Посетитель улыбнулся.
Сон Са сказал: «До мышления ваш ум был как белая бумага. Затем вы написали на ней „един“, „Бог“, „ничто“ и т. п. Когда вы отбрасываете всякое мышление, вы стираете все эти имена и возвращаетесь к своей первичной пустоте. Что есть я? Я не знаю. Когда вы удерживаете великий вопрос, вы удерживаете ум, который не знает. Не знающий ум — это пустой ум. Та нет ни слов, ни речи. Там нет единого, нет Бога, нет „ничто“, нет ума, нет пустоты. Этот незнающий ум очень важен. „Я“ — это „не знаю“. „Не знаю“ — это „я“. Только так. Это ваше истинное „я“. Поэтому всегда держитесь незнающего ума».
— Мой друг считает, что я сошел с ума, потому что заинтересовался дзен.
— Сумасшествие это хорошо. Сумасшедшие люди счастливы, свободны от всех ограничений. Но вы, поскольку у вас много привязанностей, лишь немного сумасшедший. Это недостаточное сумасшествие. Вы должны стать полностью сумасшедшим. Тогда вы поймете.
Посетитель поклонился. Кто-то вошел и налил две чашки чая.
Рассказ о Ко Бонге
Ко Бонг был одним из величайших дзен-мастеров в китайской династии Сунг.
Когда ему было 20 лет, учитель дал ему коан: «Где я был до рождения, и куда я уйду после смерти?» Медитируя над этим коаном, он начал чувствовать себя как путешественник, заблудившийся в дремучем лесу. «В то время, — писал он позднее, — Мне все затмили мои собственные заблуждения».
Прошло три года. Ко Бонг боролся с коаном день и ночь. Но ему никак не удавалось прийти к точности. Наконец в отчаянии он отправился навестить знаменитого дзен-мастера Сеон Ама. Ко Бонг рассказал ему о свои неудачах проникновения в коан и попросил помощи.
«Нам говорили, — сказал мастер, — что все существа обладают природой Будд прошлых, настоящих и будущих. Однако, когда монах пришел к дзен-мастеру Джо Джу и спросил, обладает ли собака природой Будды, Джо Джу сказал: „Нет!“ Что значит это „Нет!“?»
Ко Бонг остолбенел. Пока он пытался найти ответ, Мастер взял посох, сильно ударил его по плечу и выгнал.
Итак, страдая от боли и плача от жалости к себе, Ко Бонг вернулся в свой монастырь. Он не мог не думать о вопросе Мастера. Что бы это значило? Что бы это значило? Внезапно в его уме как пламя в темной комнате зажглось понимание, которое распространялось пока не заполнило все его существо. Тот первоначальный коан «Где я был до рождения и куда уйду после смерти?» — казался теперь очевидным.
На следующий день, когда он работал на монастырских полях, Сунг Ам пришел повидать его. Он сказал: «Доброе утро. Как идут твои поиски?»
Ко Бонг сказал: «Если человек убивает свое желание искать, то он наверняка находит то, что искал».
Внезапно мастер схватил его за воротник и закричал: «Кто тащит этот труп?»
Хотя Ко Бонг в совершенстве понял коан, он вновь был парализован и лишь глазел как идиот. Мастер оттолкнул его и ушел.
Ко Бонг был так озабочен своей новой неудачей, что сутками не мог заснуть. Затем, однажды ночью, ему во сне явился его первый учитель и дал ему другой коан: «Все вещи возвращаются к единому; Куда возвращается этот единый?» Проснувшись, он обнаружил, что все его сомнения и затруднения собрались в одну массу, которая тяжелым камнем легла на сердце. В течение пяти дней он ходил в стопоре. На шестой день он забрел в большой зал монастыря, где монахи как раз отмечали смерть пятого патриарха школы Лин-чи. По этому случаю они повесили портрет патриарха, на котором тот сам написал следующее четверостишие: