– Как я уже объяснила в анкете, эти вопросы были бессмысленными.
Заместитель директора махнул рукой, приглашая ее садиться. Выпить он ей не предложил.
– Вы, японцы, крайне неблагодарные, – сказал заместитель директора. – Мы поместили вас здесь для вашей же безопасности, а вы только и делаете, что жалуетесь, протестуете и ведете себя недоверчиво и враждебно. – Он посмотрел на Такако, приглашая ее возразить.
Однако та ничего не сказала, вспоминая страх и ненависть в глазах соседей и однокурсников.
Подождав немного, заместитель директора сделал глубокую затяжку и продолжал:
– В отличие от вашего народа, мы не дикари. Мы знаем, что бывают хорошие япошки и бывают плохие; но вопрос в том, где кто. Поэтому мы чуть приоткрываем дверь и задаем вопросы. Хорошие япошки проваливаются, а плохие остаются в сетке. Каждый человек ведет себя в соответствии со своей природой, и различить лояльных и нелояльных не составляет труда. Но тут появились вы и все усложнили.
Такако открыла было рот, но затем передумала. В мире этого человека она могла быть лишь «хорошей япошкой» или «плохой япошкой». В нем не было места для просто Такако Ямаширо, свободной от ярлыков.
– Вы учились в колледже? – переменил тему заместитель директора.
– Да, на физическом факультете. Я уже готовилась к защите диплома, когда произошло это…
– Никогда не слышал о девчонке-физике, япошке или нет, – присвистнул заместитель директора.
– В группе я была единственной женщиной.
Он окинул ее оценивающим взглядом, как оценивают обезьяну в цирке.
– Вы очень гордитесь своим умом. А тут больше подошла бы скрытность. Это объясняет вашу позицию.
Такако промолчала, бесстрастно взирая на него.
– Так или иначе, вам предоставляется возможность помочь Америке и доказать свою преданность. Люди из Вашингтона прислали запрос персонально на вас. Если вы согласитесь, подпишите вот эти документы, а завтра, когда вас заберут, вам расскажут больше.
Такако не могла поверить своим ушам.
– Я смогу покинуть «Тьюл-Лейк»?
– Вы не слишком-то радуйтесь: вам предстоят не каникулы.
Девушка быстро просмотрела лежащие перед ней бумаги.
– Эти документы лишают меня американского гражданства! – ошеломленно произнесла она.
– Ну разумеется, – развеселился заместитель директора. – Мы ведь не сможем вернуть вас в Японию как американскую гражданку, правильно?
Вернуть? Такако никогда не бывала в Японии. Она родилась и выросла в японском квартале Сиэтла, после чего сразу же поступила в колледж в Калифорнии. Ей были знакомы лишь эти крошечные кусочки Америки, после чего она попала сюда.
Ей стало не по себе.
– А что, если я откажусь?
– В таком случае вы подтвердите, что не желаете помочь Америке вести войну. И тогда мы поступим с вами и вашими близкими соответствующим образом.
– Чтобы доказать, что я патриотка, я должна отказаться от Америки. Вы сами не видите, как это глупо?
Заместитель директора лишь пожал плечами.
– А мои близкие?
– Ваши родители и брат останутся здесь, на нашем попечении, – усмехнулся он. – Это обеспечит вашу полную концентрацию на работе.
Такако была объявлена преданным сторонником Императорской Японии, «нисей», готовой умереть за императора и с радостью отказавшейся от американского гражданства. Американские власти, великодушно желая избавить от страданий юную девушку, внесли ее в список пленных, которых предстояло отправить обратно в Японию в обмен на американских солдат, захваченных японцами в Гонконге. Прояпонски настроенные заключенные «Тьюл-Лейк» поздравляли родителей Такако, восторгаясь храбростью их дочери, в то время как все остальные, а их было большинство, смотрели на них с сочувствием. Мистер и миссис Ямаширо были ошеломлены. Брат Такако, еще один «мальчик Нет», отказавшийся отвечать на вопросы из принципа, несколько раз дрался с заключенными лагеря. Вскоре всю семью перевели в тюрьму – «в ее же собственных интересах».
Люди из Вашингтона объяснили Такако, что она должна была сделать, как только корабль прибудет в Японию. Японские власти отнесутся к ней с подозрением и подвергнут ее бесконечным допросам. Ей можно будет говорить все что угодно, чтобы убедить их в своей преданности Императорской Японии. В подкрепление ее «легенды» будет организована утечка сведений о том, что ее родные погибли в ходе возглавленного ими восстания заключенных, что привело к введению в лагере чрезвычайного положения. Японцы решат, что у девушки больше не осталось никаких связей с Америкой. Ей предстоит использовать все имеющиеся в ее распоряжении средства (мужчины выразительно посмотрели на ее гибкое тело), чтобы добыть ценную информацию – в первую очередь о достижениях японской военной науки.