Но сейчас что-то не так. Щека у бабушки холодная и твердая, как кожаный ботинок. Маленькая Такако садится в кровати и видит призрачный силуэт бабушки, сидящий у спинки. Девочка переводит взгляд с лежащего рядом с ней тела на призрачный образ и все понимает.
– Ннмее, маа кай га? – спрашивает она. «Бабушка, куда ты уходишь?»
Бабушка всегда разговаривала с ней на учина-гучи, даже несмотря на то что отец считал это дурной привычкой.
– Сейчас в японском квартале всем нам нужно быть японцами, – говорил он. – У Окинавы нет будущего.
– Нмаридзима, – отвечает бабушка. «Домой».
– Ндзичаабира. – «Прощай!» Такако заплакала, и проснулись взрослые.
Ее мать вернулась на Окинаву одна, отвезя туда бабушкино кольцо. Такако помогла матери уговорить бабушку прикрепиться к кольцу.
– Держись крепче, ннмее!
И бабушкин образ улыбнулся.
– Теперь ты тоже «юта», – сказала мать девочке. – Нет ничего хуже того, чтобы умереть вдали от дома. Душа не сможет успокоиться до тех пор, пока не вернется домой, и долг «юта» помочь ей.
Они захватили лопату с собой. Акиба пребывал в приподнятом настроении, всю дорогу насвистывая и мурлыча какую-то мелодию. Он подробно расспросил Такако о духах: как они выглядят, что говорят, чего хотят.
– Они хотят вернуться домой, – сказала девушка.
– Вот как? – Акиба сбил ногой россыпь грибов, растущих у тропинки, разбросав их во все стороны. – Скажи им, что они смогут вернуться домой, после того как помогут нам одержать победу в войне. Живыми они были слишком ленивыми и не делали ничего полезного для императора, но теперь у них есть шанс исправиться.
Они шли мимо баньянов и мангров, мимо кустов гибискуса и ароматных ночных лилий с гигантскими листьями, похожими на слоновьи уши. Но Такако больше не могла любоваться видами. Она с трудом удерживала свою «мабуи», жизненную суть, в скорлупе тела.
Акиба показал ей прототип: металлический ящик, посередине разделенный перегородкой напополам. Перегородка была пронизана множеством крошечных отверстий, закрытых прозрачной шелковой мембраной.
– «Юта» сказали, что духи очень слабые. У них почти нет силы манипулировать физическими предметами, они даже не могут поднять над столом карандаш. Максимум, что они могут сделать, – это сдвинуть в ту или другую сторону одну ниточку. Это так?
Такако согласилась. Духи действительно были ограничены в своем взаимодействии с реальным миром.
– Полагаю, эти женщины говорили правду, – задумчиво произнес Акиба. – Мы подвергли некоторых из них пыткам, убеждаясь в том, что они ничего не утаивают из своих секретов.
Такако пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранить внешнее спокойствие.
– На войне дела обстоят из рук вон плохо, что бы там ни вещали пропагандисты, – продолжал Акиба. – Мы уже давно перешли к обороне, а американцы неумолимо наступают, делая прыжки с одного острова на другой. Недостаток в храбрости и умении они с лихвой компенсируют богатством и практически неограниченными ресурсами. Это всегда было слабостью Японии. У нас подходят к концу запасы нефти и другого жизненно необходимого сырья, и нам нужно найти какие-нибудь неожиданные источники энергии, что в корне повернет ход войны.
Акиба погладил ее по щеке, и девушка поймала себя на том, что помимо воли расслабилась от ласкового прикосновения.
– В 1871 году Джеймс Кларк Максвелл разработал принципиально новый двигатель, – продолжал Акиба.
Такако попыталась было сказать, что ей известно предположение Максвелла, однако Акиба, пребывающий в менторском настроении, не обращал на нее внимания.
– Для неяпонца очень неплохо, – добавил он. – Сосуд с воздухом наполнен быстро движущимися молекулами. Их средняя скорость – это то, что мы понимаем под температурой. Однако на самом деле молекулы движутся не с одной и той же скоростью. У одних энергия выше, и они движутся быстрее, другие ленивы и движутся медленно. Но предположим, что сосуд разделен посередине калиткой. Предположим также, что эту калитку стережет крошечный демон. Демон следит за всеми молекулами, носящимися в сосуде. Когда он видит быстро движущуюся молекулу, приближающуюся к калитке справа, он открывает калитку, пропускает молекулу налево и тотчас же снова закрывает калитку. Когда демон видит медлительную молекулу, приближающуюся к калитке слева, он открывает калитку, пропускает ее вправо и тотчас же закрывает калитку. Через какое-то время, даже несмотря на то что демон напрямую не взаимодействовал ни с одной молекулой и не сообщил системе никакой дополнительной энергии, общая энтропия системы уменьшится, температура левой половины сосуда, наполненной быстро движущимися молекулами, повысится, в то время как правая половина, наполненная медленно движущимися молекулами, остынет.