Посыпались новые камни — дыра расширялась. Затем лысая, в чешуе голова протиснулась внутрь. Мерцающие красные глаза посмотрели направо и налево перед тем, как остановиться на Аэроне. Острые, лоснящиеся клыки показались в дьявольской усмешке.
— Я унюхххал тебя, братишка, — создание шепелявило, а его раздвоенный язычок то и дело высовывался наружу. Голос звучал скорее счастливо, чем угрожающе.
— Я тебе не братишка.
Тонкие губы недовольно поджались.
— Но ты же Гнев.
Когти Аэрона удлинились.
— Да, это я.
"Ты знаешь его?" — спросил он у своего демона.
"Нет"
Камень осыпался вновь, когда появились чешуйчатые плечи, за которыми последовало короткое тельце.
— Подойди ближе и умрешь.
— Нет, не умру. Моя не умирает.
Создание оперлось на копыта и встало. Оно было таким маленьким, что достало бы Аэрону лишь до пупка. Это крошечное тельце содрогнулось, стряхивая пыль с зеленой чешуи.
— Почему ты так уверен?
— Мы друзззья.
— Нет у меня друзей. Кто ты? Что ты здесь делаешь?
— Хозззяин называл меня Легион до того, как назвал Глупппым Идиотом, — оно подошло на шаг ближе, лучась легкомыслием. Улыбаясь, вновь демонстрируя клыки. — Хочешь сыграть?
Легион. Интересно.
— Один из тысячи кого?
— Миньоноввв.
Новый шаг.
"Прислужники ада", — с отвращением сообщил Гнев. Бесполезный, безвольный, ничего не стоящий. — "Съешь его"
Аэрон подтянул колени к груди, готовясь атаковать.
— Остановись.
И зачем он это сказал? Он же хотел, чтобы существо приблизилось. Хотел им попировать.
Оно повиновалось, снова надув губки.
— Но мы теперь друзззья. Друзззья иногда ссстоят горой друг ззза друга. Я видел такккое.
Аэрон не озаботился тем, чтоб опять указать существу, что они не друзья.
— Зачем ты здесь, Легион?
Сначала вопросы, потом ужин.
Предвкушение отразилось в этих багряных глазах.
— Моя хочет поиграть. Ты поиграешь со мной? Пожалуйссста, пожалуйссста, пожалуйссста.
— Во что? — слюна потекла из уголка Аэронова рта, и он слизнул ее. Чем больше он думал о том, чтобы съесть своего врага, тем больше ему нравилась эта идея. Цепи давали ему некоторый радиус движений, чтоб он мог поймать противника, сам оставшись невредимым. Демон сделает решающий бросок. Однако с ним придется быть полюбезней. И все это благодаря кому? Чертову Рейесу.
— В какую игру?
— Поймай демона! Хозззяин перестал играть со мной. Выбросил меня из дому, — оно опустило глаза и пнуло гальку копытом. — Моя сделала плохую, плохую вещь и больше не может играть с ним.
— Что именно? — спросил он прежде, чем понял это.
Появились клыки, пожевали нижнюю губу.
— Съел руку Хозззяина. Хочешь сыграть?
И, возможно, потерять руку? Обдумав это, воин пожал плечами.
— Сыграем.
Обмен равноценен.
— Отлично! — лапы восторженно захлопали, однако демон остался на месте. — Можем мы сменить правило?
Еще и правила имеются?
— Какое?
— Победитель никогда не сссможет побить меня камнями.
— Согласен, — Аэрон просто вонзит в него зубы.
Мрачно смеясь, Легион подпрыгнул в воздух. Он заметался от одной стены пещеры до другой, превратившись в простое пятно перед глазами Аэрона. Дважды демон просвистел мимо воина, счастливо кудахча, и Аэрон дважды тянулся к нему, чувствуя, как еще глубже впиваются его цепи. Создание не давалось в руки.
Аэрон замер и обдумал возможности. У него была ограничена свобода движений, а Легион двигался слишком быстро, чтобы за ним уследить. Ему лучше выждать, как плетущему паутину пауку, и воспользоваться другими чувствами.
Решившись, он прикрыл веки, приветствуя кромешную тьму. Положил руки на согнутые колени, надеясь, что со стороны кажется абсолютно спокойным.
Насмешливый хохот Легиона звучал в его ушах…ближе….ближе… Кончики пальцев оцарапали его лоб, но Аэрон не шелохнулся.
— Поймай меня, поймай меня, если сможешь.
Камни посыпались с дальней стены за секунду до того, как смех стал громче и подул наполненный дымом ветерок. В любой миг…жди…жди этого… Нечто горячее коснулось его руки, и Аэрон резко сжал пальцы.
Вздох, писк. Легион противился его хватке, прекращая смеяться.
— Я победил.
Зубы Аэрона заострились и он наклонил голову. Соприкосновение. Кислотоподобная кровь наполнила его рот, обжигая и оставляя язвы.
— Ой!
Кашляя и отплевываясь, Аэрон отпустил демон. Глаза воина распахнулись, но быстро превратились в узкие щелочки.
"Почему ты не сказал мне, что он ядовит?" — гаркнул он на демона Гнева.
"Не знал" — обиженно ответил тот.
— Ты укусил меня, — в голосе создания звучало обвинение. Обвинение и боль. Слезы наполнили его красные глаза.
— У тебя желчный вкус, ты отвратительный червь.
— Но… но… ты пустил мне кровь, — Легион потер шею, сквозь покрытые чешуей пальцы просачивалась черная кровь. — Ты же обещщщал не делать этого.
— Я пообещал не бить тебя, — неужели на извращенном языке демона эти слова … имели схожее звучание? Наверняка так и есть. Удивление затмило постоянную злобу и жажду смерти. — Я…
— Что? Ты уже сожалеешь о сделанном?
— Я думал, что так играют в эту игру.
— Ты думал неправильно, — Легион потянул носом и отвернулся. Он — Аэрон понял, что более не называет его про себя «создание» — прошагал в угол и, надувшись, уткнулся лицом в камни.
Боги милостивые. Я как я попал в такую нелепую ситуацию?
"Миньоны, ну прям как дети малые", — прорычал демон Гнева, как будто сам он очень отличался от них.
— Я не знал правил, — сказал Аэрон, удивляясь тому, что в данный момент он размышлял гораздо адекватней, чем в последние месяцы, и не мог понять причины.
Легион глянул через плечо. Чешуйки его поблескивали, как рубины, в красном свечении демонических радужек Аэроновых глаз. Разве ранее его чешуя не была зеленой?
— Если мы хотим быть друзззьями, ты должен пообещщщать, что большшше не укусссишь меня. И не обидишшшь.
Друзья?
— Легион, я не хотел обидеть тебя, но…
— Видишшшь! — снова улыбаясь, маленький демон обернулся и захлопал в ладоши. — Ты больше не хочешшшь обижжжать меня. Мы ужжже друзья. Что жжже нам делать, что жжже нам делать? Хочччешь поиграть в другую игру?
Склонив голову на бок, Аэрон задумчиво осмотрел своего нового… друга.
— Я знаю, в какую игру мы можем сыграть.
— О, в какую? Какую? — хлопающие ладоши задвигались еще неистовей. — Моя хочет играть. Что ззза игра? Моя на этот раззз выиграет, я точччно знаю!
— Она называется "сломай оковы"
Парис, развалившись, лежал рядом со смертной женщиной на кровати гостиничного номера. Он был в этой комнате множество раз. Огромный матрас, белые стены, украшенные классическими картинами. Черный стол, золоченая лампа. Номер четырнадцатый в отеле Зара. Но каждый раз он приводил сюда новую женщину.
Он не знал имени своей партнерши, да и не хотел его узнавать. Она была туристкой, и он больше никогда ее не увидит.
Он больше никогда не встречался со своими подружками по постели.
Обычно он уходил сразу же после секса. Промедление вызывало чувства, а поскольку он не мог переспать с женщиной дважды, чувства стали бы помехой.
Однако сегодня он остался. Сейчас женщина сладко посапывала у него под боком. Его же разум не знал покоя, тело было напряжено, но он не желал идти домой. У Мэддокса есть Эшлин, у Люциена Анья, а теперь Рейес заполучил Данику. Когда он видел их вместе, то тут же вспоминал женщину, которую он желал — женщину, которую он убил.
Сиена.
Восхитительно некрасивая Сиена с ее веснушками, толстыми стеклами очков и темными завитками волос. Худая, слишком худая, с едва заметной грудью. И все же она поймала его на крючок с самого начала. Он желал ее, очаровывал ее изо всех сил и соблазнял. А она так быстро предала его. Планировала предать его с самого начала.
Она состояла в рядах Ловцов, его злейших врагов, и воспользовалась его страстью, чтоб отвлечь и отравить, а затем сдать на милость своих товарищей. Затем они посади его под замок, заковали в цепи. Изучали его. Он едва не умер, и тогда им пришлось бросить Сиену в логово льва, так сказать, чтоб сохранить ему жизнь.