Лорен вытянулась на постели, и ей показалось, что Джеред лег рядом с ней. Она провела рукой по тяжелому покрывалу и подумала о тех ночах, которые он провел на этой кровати. Глаза ее закрылись, и она уснула. Ей снились смотрящие на нее янтарные глаза.
Глава 11
Перед обедом Лорен приняла ванну. Глория сказала ей, что два года назад Бен провел в кухню и две ванные комнаты водопровод. Вода поступала по трубам из цистерны, а для ее подогрева в ванных комнатах установили печи, на которых постоянно кипела вода в двух больших медных котлах.
– Есть только одно правило, – улыбаясь, сказала Глория, – принял ванну – наполни котел для следующего. О, Джеред просил меня передать вам это, – добавила она, протягивая Лорен коричневую бутылочку.
– Что это? – спросила Лорен.
– Мазь, – ответила Глория, стараясь подавить улыбку.
Днем приехал Пепе и привез вещи Лорен, которые были сложены в спальне. Рядом с ее чемоданами стояли мешки Джереда. Она заметила, что один из них развязан. Что ей делать, если сегодня вечером Джеред последует за ней в спальню? По-видимому, Мендесы как раз этого и ожидали от него. Она постаралась успокоиться, прежде чем идти в столовую.
Как ни странно, но в противоположность оживленному ленчу теперь за столом царила тишина. Стол был залит светом свечей и сервирован фарфоровой и хрустальной посудой, заменившей глиняную.
– Где дети? – спросила Лорен, внося из кухни поднос, уставленный закусками.
– Они вымыты и уложены в постели, – вздохнула Глория. – Обед в тишине – это единственная роскошь, которую мы с Руди позволяем себе.
Джеред и Руди пришли с террасы, где они коротали время за виски. Джеред погасил сигару в ближайшей пепельнице. Он тоже привел себя в порядок и переоделся в чистую рубашку, которую, вероятно, забрал из багажа, пока Лорен была в ванной.
Руди, к удивлению Лорен, подошел к Глории, заключил ее в объятия и поцеловал долгим поцелуем. Они о чем-то зашептались совсем тихо, будто забыли, что не одни в комнате.
Джеред остановился у окна и уставился в него, заложив большие пальцы рук за пояс туго обтягивающих штанов. Лорен стояла посредине комнаты и нервно теребила часы на груди, стараясь скрыть неловкость. Вид обнимающихся Руди и Глории вызвал в ней желание такой же близости с Джередом. Внутренний голос говорил ей, что надо подойти к Джереду и окликнуть его.
Она уже готова была сделать в его сторону первый неуверенный шаг, как в комнату вошла Мария.
– Что это? Новобрачные ведут себя, как чужие, а давние супруги милуются, как голубки! – весело произнесла она.
– Я и сам как раз собирался сказать об этом. – Руди подошел к Лорен и взял обе ее руки в свои. – Если ваш достойный жалости муж не собирается вас поцеловать, то это сделаю я. Лорен, добро пожаловать в нашу семью.
Он легко коснулся губами ее щеки.
Наступило напряженное молчание. Однако Джеред, казалось, не замечая всеобщей неловкости, подошел к столу, коротким кивком приглашая Лорен занять полагающееся ей место. С пылающими щеками она подошла к выдвинутому Джередом стулу. Остальные, непривычно тихие, последовали за ней.
Во время еды шел непринужденный разговор. У Мендесов был дар свободно говорить обо всем, что происходит на ранчо. Однако некоторые из затронутых тем смущали Лорен: кастрация и клеймение скота, его размножение… У Сибил после такого разговора целый месяц не проходила бы истерика.
Лорен и Глория убрали посуду. Глория была непреклонна в своем решении не принимать помощи Марии, однако призналась Лорен, что ей хотелось бы иметь помощницу: одной было трудно управляться с таким большим хозяйством и следить за детьми.
Когда они присоединились к Марии и мужчинам в большой гостиной, Лорен с радостью заметила, что Джеред совершенно трезв: Его лицо утратило выражение насмешливой надменности, черты его смягчились. Он выглядел спокойным и, можно сказать, счастливым. Это был совсем не тот человек, которого Лорен привыкла видеть в красивом, но холодном доме в Коронадо.
Джеред лениво развалился на стуле, вытянув вперед длинные ноги. Лорен быстро обежала взглядом всю его фигуру, но тут же отвела глаза, боясь, что остальные заметят ее интерес.
Глория и Мария, уютно устроившись на диване, говорили о детях и их дневных шалостях. Мужчины обсуждали деловые вопросы. Лорен, предоставленная самой себе, подошла к одному из книжных шкафов.
Достав очки из кармана юбки, она начала с интересом изучать корешки книг и вскоре обнаружила несколько интересных изданий. Она вытащила несколько книг и села под лампой.
Лорен увлеклась книгой о жизни и быте команчей, написанной неким техасским рейнджером. Она смутно слышала, как Руди поднялся с места и направился в кухню, вопрошая, не хочет ли кто-нибудь еще кофе.
Она прочла еще несколько страниц, прежде чем что-то побудило ее поднять глаза. Джеред пристально смотрел на нее сквозь синий дым сигары. На его лице не было обычного холодного и неумолимого выражения. Он смотрел на нее почти с нежностью, и на губах его играла легкая улыбка.
Его взгляд задержался на руке Лорен, бессознательно теребившей часики на груди. Почему эти нежные пальчики постоянно играли с часами? Какое значение они имеют для нее? Джеред вдруг осознал, что очень мало знает о ней.
Когда сегодня они ехали вместе на лошади и он прижимал Лорен к себе, потребовалась вся его выдержка, чтобы удержаться и не поцеловать ее в затылок, прямо в эти пряди тяжелых черных волос. Он готов был проехать сотню миль, держа ее на коленях. Какую сладостную муку он испытывал каждый раз, когда ее тело соприкасалось с его.
Воспоминание о кратком прикосновении к ее груди мучило Джереда. Он убеждал себя, что сделал это не намеренно, что все произошло случайно. Но как бы там ни было, он почувствовал упругость и полноту ее груди. Если бы только он мог это увидеть…
Джеред вздрогнул, осознав, куда завели его мысли. Он должен помнить, как она появилась здесь. Она вовсе не тот невинный и хрупкий цветок, каким выглядит с этими очками на носу, убеждал он себя. На самом деле это хитрая маленькая интриганка. Что ему нужно, так это поваляться на сене с какой-нибудь сговорчивой шлюхой. Умелая проститутка быстро выбьет у него из головы это священниково отродье.
Лорен заметила, что выражение нежности на его лице исчезло, будто его смыло. Удрученная, она положила книгу и сняла очки.
– Доброй ночи всем, – сказала Мария и встала как раз в тот момент, когда Руди вернулся в комнату с кружкой кофе.
– Я оставляю вас, молодые люди, и иду спать. Лорен, – она подошла к девушке и взяла ее лицо в свои нежные руки, – я так рада, что вы здесь, с нами. Бен был бы счастлив, если бы сидел сейчас в этой гостиной. По правде говоря, я думаю, что он и бывал здесь счастлив. – Она поцеловала Лорен в щеку и медленно вышла.
– Она никогда не оправится от потери, – сказал Руди тихо, глядя вслед матери.
– Да, – вздохнула Глория. – Я тоже пойду в постель. – Она встала, подошла к Руди и оперлась о подлокотник его кресла. Распахнувшаяся блуза открывала взору мужа ее обильную плоть. Руди обнял пополневший стан жены, и они слились в долгом и страстном поцелуе.
– Согрей для меня местечко, я приду через несколько минут, – сказал он, когда Глория наконец оторвалась от него.
– Не задерживай Джереда надолго. Помни, это его медовый месяц, – прошептала Глория, показывая глазами на Джереда.
Джеред беспокойно заерзал на стуле:
– Все в порядке, Глория. Я пойду поиграю с ребятами в покер. Они меня пригласили, а ты ведь знаешь, иногда игра длится всю ночь.
Он изо всех сил старался говорить с веселой беззаботностью, но это ему плохо удавалось.
– В покер! – взорвалась Глория. – Что, черт возьми…
Пронзительный взгляд Руди заставил ее замолчать. Она посмотрела на Лорен, смущенно стоявшую у двери.
– Лорен, я позабочусь, чтобы вы были хорошо устроены на ночь, – сказала Глория с состраданием.