Прибитые над окнами коровьи шкуры шевелил легкий ветерок. Фасад был украшен оленьими и коровьими рогами. На небольшом уступе скалы, где примостился дом, едва мог уместиться один человек, тем не менее уступ был завален утварью разного рода и назначения: ведрами и ваннами, уздечками, упряжью, канатами, невообразимо потертыми шкурами, металлическими предметами, назначение которых Лорен не могла определить с такого расстояния.
– Что это? – спросила она Джереда, охваченная трепетом.
– Оставайтесь на месте. Мы пробудем здесь не более минуты. Безумный Джек не любит общество, – ответил Джеред, соскакивая на землю.
– Кто?..
– Спокойно, Лорен, – сказал он негромко. Она наблюдала за ним, пока он отвязывал и снимал узел, прикрепленный к седлу. С узлом в руке Джеред подошел к реке, встал на колени и напился из пригоршни. Потом положил узел на плоский выступ скалы и повернул обратно к тому месту, где оставил Лорен. Пока они ехали, удаляясь от этого странного места, Лорен старалась подавить свое любопытство и не задавала вопросов. Быстро обернувшись, она бросила последний взгляд на загадочный дом.
Они проехали около мили, когда Джеред свернул к Кабалло, чтобы напоить лошадей. Он передал Лорен фляжку, а сам уселся поперек седла и закурил сигару.
– Что это был за дом, Джеред? Там кто-нибудь живет? – решилась спросить Лорен, не в силах больше сдерживать свое любопытство.
– – Да, кое-кто живет, – ответил он скучным голосом. – Его имя Джек Тернер, хотя все зовут его Безумным Джеком. Он построил стену у входа в сухую пещеру и сделал это место своим домом. Он отшельник, но не безумец.
– Отшельник? – воскликнула Лорен. – И как давно он здесь живет? Откуда появился? Он опасен?
С раздражающей медлительностью Джеред принял от нее фляжку, завинтил крышку и глубоко затянулся, прежде чем ответить.
– Джек и его брат Билл приехали в Техас в конце пятидесятых Бог знает откуда и поселились в маленькой заброшенной хижине. У них не было большого желания, возможно, и денег построить ранчо или ферму, но они кое-что выращивали и получали стабильные урожаи. Кроме того, они делали всякую случайную работу, если нуждались в деньгах, но в основном жили отшельниками. Немецкие поселенцы, жившие по соседству, избегали их, считая лодырями.
Джеред уселся поудобнее и сделал глубокую затяжку.
– В тысяча восемьсот семьдесят втором году команчи вышли на тропу войны и начали нападать на мелкие фермы. Джека и Билла взяли в плен, а их хижину сожгли. Шесть месяцев их продержали в плену, но потом Джека удалось отбить. Если бы в плен попали только они, никто бы не побеспокоился, но одновременно с ними команчи захватили нескольких женщин и детей. Поэтому организовали вооруженный отряд. Билла индейцы замучили и убили. Джека.., изувечили.., и все соседи-христиане стали сторониться его.
Губы Джереда скривились в презрительной усмешке. – Джек устроился здесь, в этой пещере, и, хотя это наша земля, Бен не «заметил» этого. Джек каждый год забивает пару быков, но не из лучших, и ни кусочка мяса у него не пропадает. Он использует всю тушу целиком. Раз в несколько месяцев мы привозим ему все, в чем он может нуждаться. Но единственное, о чем он просит, – это чтобы его оставили в покое. Его дом в каком-то смысле напоминает крепость. Бог знает, как он попадает внутрь и как выходит наружу. Можно биться об заклад, что он держал нас на мушке все то время, что мы были в поле его зрения.
С минуту Лорен молчала, обдумывая услышанную " историю.
– А почему все отвергли его? Ведь он не по собственной воле попал в плен к индейцам.
Она сразу прониклась симпатией к странному отшельнику.
Джеред внимательно посмотрел на нее и медленно выговорил:
– Ему отрезали нос и уши. Его внешний вид не самое приятное зрелище, а люди не любят, когда их чувства подвергаются подобным испытаниям.
Глава 12
Лорен зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Несчастье Джека потрясло ее. Она не могла понять жестокость индейцев, но еще большее негодование вызывало отношение к этому человеку белых людей. Бен и Джеред были добры к нему. Она опустила глаза и тихо сказала:
– Вы очень милосердны, Джеред, раз помогаете ему.
– Это не милосердие. Через день-другой мы найдем на террасе кувшин самодельной кукурузной водки. Он всегда нам ее оставляет, когда мы что-нибудь ему приносим. Конечно, ни за какие сокровища я не стал бы ее пить. Это чистая погибель для желудка, но я никогда не оставляю этот дар без внимания.
Бен старался не забывать снабжать припасами Безумного Джека. Сейчас этому человеку должно быть уже за семьдесят.
– Интересно, знает ли он, что Бен умер? – подумал вслух Джеред. – Вероятно, знает. Я думаю, он знает обо всем, что происходит в округе. – Джеред бросил окурок и поставил ногу в стремя. – Готовы?
Лорен кивнула, и они двинулись в путь.
Джеред прикрыл шейным платком рот и нос и сделал Лорен знак последовать его примеру. По мере того как они удалялись от реки, трава становилась скуднее и суше, а под копытами лошадей поднимались облака пыли. Лорен была благодарна Джереду за то, что он подумал о ней и взял для нее платок.
Они въехали в пекановую рощу, и Джеред перевел коня на шаг. Старые, массивные деревья, подчиняясь смене сезона, уже начали терять листву, но пока еще их кроны прикрывали пологий склон холма, как большой зонт.
В этом месте река была значительно шире. Травянистый берег постепенно переходил в песчаный, усеянный мелкой галькой. Большие валуны в середине реки мешали быстрому течению, и кристально чистая вода перекатывалась через них с громким журчанием.
– Как красиво! – не могла сдержать восхищения Лорен. Она соскочила с лошади и побежала к реке.
На противоположном берегу реки была скальная порода, очень похожая на ту, из которой Безумный Джек построил свой дом. Скала создавала здесь естественное укрытие, отгораживая это место, как большая ширма, а пекановые деревья, обступая его со всех сторон, усиливали иллюзию уединенности, несмотря на первобытную дикость природы.
Лорен совсем забыла о Джереде и заметила его только тогда, когда он подошел к ней и заговорил:
– Река здесь подпитывается подземными ключами. Вот почему она такая чистая и прозрачная. Пошли.
Она удивилась, когда Джеред взял ее за руку и шагнул на ближайший валун в реке. Кожаные перчатки не мешали ей чувствовать тепло его руки, крепко державшей ее руку. Они вместе перебирались с валуна на валун, отполированные омывавшей их много лет водой. Когда они добрались до скалы, Джеред встал на колени, Лорен последовала его примеру, сняла перчатку и опустила руку в воду.
– Ой, какая холодная! – воскликнула она и засмеялась.
– Только пока не привыкнете, – сказал Джеред с улыбкой. – Когда мы с Руди были детьми, то приходили сюда поплавать. Нас приводил Бен, пока мы не стали достаточно взрослыми, чтобы самим о себе позаботиться. Видите ли, во время дождей этот приток Кабалло превращается в бурную реку. Место, где мы сейчас стоим, полностью скрывается под водой, текущей с холмов. Весной здесь все выглядит совершенно по-другому. Расцветают красные цветы на Иудином дереве , и люпины покрывают холмы, как синий ковер.
Лорен внимательно слушала, не спуская глаз с Джереда. Он говорил свободно, оживленно жестикулируя. Имя Бена он произнес без того затравленного выражения лица, которое обычно появлялось, когда он говорил об отце или когда о нем упоминали другие.