Выбрать главу

А затем она вспомнила лицо герцога, его глаза, горящие злостью, когда он сначала бесцеремонно встряхнул ее, а потом крепко прижал к себе.

Шина еще шире распахнула инкрустированные бриллиантами оконные створки. Она не могла дышать — воздух, воспоминания и чувства душили ее. Ей казалось, что стены дворца наступают на нее.

— Мне необходимо развеяться, — подумала Шина. — Мне нужно на свежий воздух.

Она накинула капот, открыла дверь и позвала одного из пажей, которые день и ночь дежурили в коридорах.

— Я желаю совершить верховую прогулку, — сказала она.

— Прошу прощения, сударыня, — ответил паж, — но у меня для вас послание.

— Послание? — переспросила Шина.

Паж кивнул.

— Да, сударыня. Ее Величество королева Шотландии желает, чтобы вы сопровождали ее на конной прогулке в половине девятого. Мне приказано было сообщить вам это еще вчера, но вы уже отошли ко сну.

— Где мне ждать ее? — спросила Шина.

— Ее Величество королева приказала подать лошадей к южным воротам, — ответил паж.

Шина кивнула и вернулась в комнату. Она уже привыкла получать подобные послания, которые больше походили на приказы. Мария Стюарт часто посреди ночи выдумывала разного рода эскапады или развлечения на следующий день, и пажи доставляли послания тем, кого она желала видеть рядом с собой.

Верховая езда стала новым увлечением, потому что, и Шина это знала, Мария Стюарт стремилась подражать герцогине де Валснтинуа. Молодая королева практически боготворила эту женщину. Из-за этой привязанности она приказала своим фрейлинам одеваться на такие прогулки в белое с черной отделкой, в знак восхищения любимым стилем герцогини.

Поэтому Шина стала обладательницей великолепного покроя костюма для верховой езды. Он был из белого бархата с воротником из черного бархата, края которого украшали черные янтарные пуговицы. Когда она впервые надела его, Мария Стюарт воскликнула:

— Вы обворожительны, Шина! — Ее тон был нежным и любезным. — Ваша кожа напоминает перламутр, а волосы похожи на закат над Лувром.

Шина покраснела от непривычного комплимента, а Мария Стюарт положила руку ей на плечо и прижала ее к себе.

Затем повернулась, так чтобы они обе видели свое отражение в огромном зеркале с золотой рамкой.

— Посмотрите, — сказала она. — Разве было при дворе что-либо более экстравагантное, чем три рыжие женщины среди множества темноволосых темноглазых дам? Я говорю о герцогине, вас и себе.

В тот момент Шина подумала, что с молодой королевой никто и никогда не сможет сравниться, когда она смеется, а ее лицо выражает энергичное воодушевление. И тем не менее каким-то загадочным образом они обе не шли ни в какое сравнение с красотой герцогини.

— Рыжие волосы! — повторила Мария Стюарт, пришедшая в восхищение от собственной фразы. — Художники называют наши волосы золотисто-каштановыми, венецианскими или цвета сиены с золотистым оттенком, но мы-то знаем, что у нас рыжий шотландский цвет волос, и, живи мы где-нибудь еще, нас бы обязательно дразнили «морковками».

Когда Мария Стюарт пребывала в таком настроении, Шина не могла не восхищаться ею.

— Разве нам не повезло? — продолжала юная королева доверительным тоном, который мог сделать любого ее преданным другом за считанные секунды. — Не правда ли ужасно, если бы у нас было больше соперниц. Только представьте себе, как заурядно я буду выглядеть в Шотландии, где каждая вторая женщина рыжая.

— Куда бы вы ни отправились, вы всегда будете прелестны и очаровательны, Ваше Величество, — с преданностью в голосе произнесла Шина.

— Все равно я хочу быть ни на кого не похожей, — возразила Мария Стюарт. — Вы знаете, как один из придворных описал меня вчера?

— Нет, а что же он сказал? — спросила Шина.

— Он сказал, что я как снежная статуя с огнем внутри, который однажды меня растопит.

— Какая наглость! — возмутилась Шина.

— Нет, нет, — ответила королева. — Мне понравилось.

Мне нравится думать, что в моем сердце пылает огонь; что я когда-нибудь растаю от наслаждения жизнью. Я хочу жить, Шина. Но больше всего я хочу любить.

Голос Марии Стюарт оборвался на последнем слове. В нем слышался трепет, который сказал Шине гораздо больше, чем слова. Она протянула руки, чтобы взять руки королевы.

— Вы так молоды. У вас будет много времени для этого, — сказала она. — Будьте счастливы сейчас, с вашими друзьями.

Возможно, скоро предстоят более серьезные дела.

Шина имела в виду войну против Англии, но Мария Стюарт, смеясь, отвернулась от зеркала.

— Действительно, скоро предстоят серьезные дела, потому что я собираюсь выйти замуж. Я стану супругой дофина Франции, и кто знает, может быть, я стану королевой раньше, чем все ожидают.

— Вы уже королева, — напомнила Шина.

— Но кому не хочется быть королевой сразу двух государств? — ответила Мария Стюарт. — А еще лучше трех. Три короны! Надену ли я их когда-нибудь?

И на мгновение она стала серьезной, затем ее глаза снова заблестели.

— Мы спросим об этом у Нострадамуса, — заявила она. — Вы знаете, что королева пригласила его в Париж?

— А кто такой Нострадамус? — спросила Шина.

— Кошмар! — воскликнула Мария Стюарт. — Неужели вы и на самом деле так невежественны? Он величайший предсказатель в мире. Его предсказания просто потрясают воображение.

—  — Это Ее Величество королева пригласила его сюда? — переспросила Шина.

— Ну разумеется, она, — ответила Мария Стюарт. — Я же говорила вам, что королева помешана на предсказателях.

Она даже построила для них башню в дальнем конце дворца, рядом со своими покоями. Там работают братья Руджери, но они старые и скучные люди и тратят долгие месяцы на выяснение положения звезд и планет. Есть и другие предсказатели. Вообще-то королева не любит, когда мы обращаемся к ним; она хочет, чтобы они общались только с ней одной.

— Она действительно верит им? — спросила Шина.

— Верит? — воскликнула Мария Стюарт. — Да вся ее жизнь основана на их предсказаниях. Она следует всем их советам.

Она бывает у них по десять раз в день. И говорят… — Мария Стюарт замолчала и огляделась по сторонам, словно удостоверяясь, что никто не подслушивает. — Говорят, что она участвует в тайных обрядах черной магии.

— Какая чушь! — с насмешкой бросила Шина. — В этом дворце ходит множество подобных слухов. Мне не раз говорили, что герцогиня — ведьма, что она продала душу дьяволу, чтобы всегда оставаться молодой. Но кто верит в эти глупости?

— Например, королева, — ответила Мария Стюарт, немного скривив губы. Затем, словно устав от разговора, она с радостью повернулась к молодым людям, которые вошли в комнату и дали Шине возможность продолжить разговор.

«Они все немного помешаны», — внутренне усмехаясь, подумала Шина; она знала, что в Шотландии ни за что не стали бы терпеть подобный вздор.

Среди ее соотечественников были люди, обладавшие шестым чувством, но в ведьм, колдунов и волшебников могли верить лишь глупые англичане, отличавшиеся бесчисленными предрассудками. Они даже считали, что шотландцы носят мечи, которые могут разрубить тело человека пополам и при этом самому владельцу не нужно прилагать никаких усилий.

— Пусть и дальше верят в эту чушь! — не раз повторял ее отец. — Человек обычно трусит, если считает, что противостоит дьявольским силам.

Однако, надевая свой белый бархатный наряд, Шина не могла не думать, что магические силы, которыми все наделяли герцогиню, не такой уж и вздор. Невероятно, но ей уже было под шестьдесят, а она так молодо выглядела. На ее красивом лице не появилось ни единой морщинки, а ее фигура была такой же стройной и грациозной, как и фигура любой юной девушки, состоявшей при дворе.

Не могли ли это быть снадобья, которые она, по слухам, выпивала перед верховой ездой, или это вода, в которой она мылась по два, а то и три раза в день? Возможно, ответ крылся в том, что она предпочитала салаты и фрукты мясу и жирным паштетам, от которых все остальные придворные были просто без ума?