– Наверное, это от усталости. Спасибо, что привез меня в Мидоубрук. Замечательное место.
– У меня нет намерений задерживать тебя. Если ты готова отправиться к матери в Котсуолдс, я не обижусь.
– Речь не об этом. Я рада оказаться здесь.
– Тогда что?
Сказать ему об Элен? На это у Флоранс не было ни смелости, ни желания, поэтому она заговорила о том, как непривычно встречаться с матерью после семи лет разлуки.
Потом она замолчала.
Джек тоже молчал. Флоранс вдыхала запах горящих дров. Единственным звуком в гостиной был треск поленьев в камине.
– Когда поднимается сильный ветер, он не дает дыму уходить вверх, и тот заволакивает гостиную. – Джек засмеялся и заговорил зловещим тоном: – Ветер гремит и воет, и призраки выходят поиграть. У-у-у-у-у!
– Прекрати! – потребовала Флоранс и тоже засмеялась.
– Сегодня ветер вполне терпимый, а если он и впрямь завоет, нужно открыть вон те две заслонки.
Джек показал, где они находятся.
Флоранс снова подумала о Пиренеях.
Поначалу ветер там тоже не завывал.
В свою первую ночевку они почти не спали, а когда рассвело и она увидела далекие вершины гор, ее охватила оторопь. Надо же, как высоко они забрались. Столь же высоки были ставки в их жизненной игре. Из хижины их забирал молодой худощавый баск. Парень сам сильно нервничал и вряд ли думал о душевных терзаниях Флоранс. Но если Джек промахнулся с выбором проводника, его доверчивость могла стоить им жизни.
Флоранс тряхнула головой, прогоняя мрачные картины. Кажется, Джек о чем-то ее спрашивал. И зачем она снова нырнула в прошлое? Но понять, каково им было пробираться по горным перевалам, постоянно рискуя жизнью, не мог никто, кроме нее и Джека. Это мало представить. Через это надо пройти самому. Затем мысли Флоранс снова вернулись к Элен. В пламени камина замелькало лицо старшей сестры, и у Флоранс от стыда зарделись щеки.
Глава 3
Прошло две недели. Флоранс сидела на кухне и перечитывала письмо от матери. Ей было незачем волноваться о том, как сложится здесь жизнь после отъезда Джека, поскольку первой отсюда уедет она. Джек ни словом не обмолвился о том, когда уедет и куда направится. По письму чувствовалось, что Клодетта взволнована радостной вестью о капитуляции нацистов в Париже. Это произошло 25 августа и стало вторым замечательным событием лета. Первым была июньская высадка союзников в Нормандии.
Стук в дверь прервал размышления Флоранс. Она пригладила волосы и пошла открывать. На пороге стояла невысокая худощавая женщина в выцветшем сером джемпере, мешковатых зеленых вельветовых брюках и черных резиновых сапогах. Женщина улыбалась, отчего кожа вокруг ее темных глаз-изюминок морщинилась. Ее седые волосы были заплетены в толстую косу.
– А вы, должно быть, Глэдис с фермы, – догадалась Флоранс.
Женщина наклонилась к корзине, накрытой посудным полотенцем с изображением флага Британского Содружества. Красный и синий цвета с годами потускнели, а белый превратился в серый.
– Так оно и есть. А это… Грегори, – ответила женщина и засмеялась, отчего вокруг глаз снова образовались морщинки.
Флоранс посмотрела на селезня, важно зашедшего в кухню вслед за хозяйкой.
– Сопровождает меня повсюду. Надеюсь, ты не возражаешь.
– Добро пожаловать, Глэдис. И ты, Грегори. Джек говорил, что вы можете заглянуть.
– Он в отъезде? – (Флоранс кивнула.) – Смотрю, ты занята, – сказала Глэдис, увидев письмо на столе. – Я ненадолго.
– Нет. Я ничем особо не занимаюсь. Вот, получила письмо от матери. Она ждет меня послезавтра. Написала, как добраться отсюда до Котсуолдса, где она живет.
– То-то она обрадуется, когда тебя увидит. Джек говорил, у тебя во Франции остались сестры.
– Да. Элен и Элиза. Я им сообщила, что благополучно добралась сюда, но вы сами знаете, как сейчас работает почта. Ответа пока нет. Остается надеяться, что мое письмо они получили.
– Я в этом уверена, дорогая. Тяжело тебе пришлось.
– Да уж. Я совсем не знаю, как они там и что вообще происходит в тех местах. Элен работает медсестрой у местного врача, а Элиза ждет ребенка. Я тревожусь за них.
– И ты проделала весь этот долгий путь… чтобы вернуться к матери? – спросила Глэдис.
Судя по глазам женщины, вопрос был шире.
Флоранс не могла рассказать Глэдис о настоящей причине, заставившей ее пуститься в длинное и крайне опасное путешествие к английским берегам.
– Долго рассказывать, но в целом да, – уклончиво ответила она.
Глэдис почувствовала ее нежелание говорить об этом и сменила тему:
– Вот, принесла кое-что Джеку.