– Хороший из тебя посланец, друг мой, – заметил Халэд. – Может быть, возьмешься передать мое послание Крегеру?
– Постараюсь, молодой господин.
– Отлично. Передай ему, что я иду за ним. Пусть почаще оглядывается уже сейчас, потому что очень скоро, как бы ни обернулись дела, он увидит за своей спиной меня.
Эдомец с трудом сглотнул.
– Я все передам, молодой господин.
– Буду счастлив.
Посланец осторожно отвел коня назад на несколько ярдов и, развернувшись, поскакал к своим арджунским спутникам.
– Куда теперь? – спросил Халэд.
– Вигайо – где-то в Кинезге.
– Да, городом это не назовешь.
– Ты бывал там?
– Очень недолго. Беллиом занес нас туда по ошибке, когда Спархок учился применять его.
– Далеко это отсюда?
– Около сотни лиг. Впрочем, именно в том направлении нам и нужно ехать. Афраэль сказала, что Заласта везет королеву в Киргу, и Вигайо куда ближе к тем местам, чем Арджун. Сообщи Афраэли, что с рассветом мы отправляемся в путь, а потом поможешь мне разделать оленя. До Вигайо десять дней пути, и нам лучше запастись мясом.
– Скарпа был там, – сказала Ксанетия. – Воспоминания его о Потаенном Граде весьма свежи, однако память о дороге туда неточна и бессвязна. Я сумела увидеть лишь отрывочные картины сего путешествия. Безумие лишило его мысли связности, и разум его бесцельно бродит меж реальностью и иллюзией.
– Плохо наше дело, – протянул Кааладор. – Старина Крегер не знает дороги, потому что был мертвецки пьян, когда Заласта говорил о том, как добраться до Кирги, а Скарпа чересчур чокнутый, чтобы помнить, как он туда попал. – Глаза его сузились. – А что Кизата? – спросил он.
Ксанетия содрогнулась.
– Не безумие и не хмельной туман преграждают мне путь в мысли Кизаты из Эсоса, – отвечала она с отвращением. – Глубоко погрузился он во тьму, что есть Азеш, и творения преисподнего мира настолько овладели им, что разум его более нельзя назвать человеческим. Прежде заклинания его в какой-то мере сдерживали сих чудовищных демонов, однако позднее призвал он Клааля и тем самым освободил всех прочих. Молю тебя, не вынуждай меня более погружаться в сей бурлящий хаос. Истинно, Кизате ведома дорога в Киргу, однако же мы во здравом уме не могли бы следовать сим путем, ибо ведет он через царство пламени, тьмы и невыразимого ужаса.
– Стало быть, здесь нам искать больше нечего, верно?
Все разом обернулись на звук знакомого голоса. Богиня-Дитя со свирелью в руках примостилась на подоконнике.
– А это разумно, Божественная? – спросил Бевьер. – Разве наши враги не могут учуять тебя?
– Некому учуять меня, Бевьер, – ответила она, – Заласты здесь больше нет. Я заглянула, чтобы сообщить вам, что Берит получил новые указания. Он и Халэд направляются в Вигайо, селение по ту сторону кинезганской границы. Как только вы будете готовы, я возьму вас туда.
– И что же нам там делать? – спросил Келтэн.
– Я хочу, чтобы Ксанетия оказалась поблизости от очередного Крегерова посланца, – пояснила Афраэль. – Кирга сокрыта целиком и полностью – даже от меня. К этой иллюзии есть ключ, и его-то мы и должны отыскать – иначе мы все поседеем и состаримся, слоняясь по пустыне, но так и не найдем этого города.
– Пожалуй, ты права, – признал Спархок и прямо взглянул на Богиню-Дитя. – Не могла бы ты устроить всем нам еще одну встречу? Мы приближаемся к финалу, и мне надо бы потолковать с остальными – в особенности с Вэнионом и Бергстеном, а также, пожалуй, с Бетуаной и Крингом. В нашем распоряжении немалые армии, но проку от них будет немного, если они разбегутся в трех разных направлениях или будут наносить удары по Кирге каждая в отдельности. Мы в общих чертах знаем, где находится Кирга, и я хотел бы окружить это место стальным кольцом, но решительно не желаю, чтобы кто-то случайно наткнулся на город прежде, чем мы вызволим Элану и Алиэн.
– Втянешь ты меня в беду, Спархок, – язвительно отозвалась она. – Ты хоть представляешь, сколько мне нужно дать обещаний, чтобы получить разрешение на этакое сборище, – не говоря уж о том, что все эти обещания мне придется выполнять! – Но это очень важно, Афраэль.
Богиня-Дитя показала ему язык – и исчезла.
– Мы получили приказ от доми Тикуме, ваше преподобие, – сообщил патриарху Бергстену бритоголовый пелой, когда они встретились в шатре патриарха неподалеку от города Пела. – Нам надлежит оказать тебе всемерную помощь.
– Твой доми – очень славный человек, друг Даийя, – отозвался облаченный в доспехи патриарх.
– Его приказ разворошил осиное гнездо, – мрачно признался Даийя. – Идея союза с рыцарями церкви вызвала теологические споры, которые продолжались не один день. Большинство людей здесь, в Астеле, считают, что рыцари церкви – порождения ада. Изрядное число спорщиков сейчас обсуждают этот вопрос с самим Богом.
– Как я понимаю, религиозные диспуты у пелоев проходят более чем оживленно.
– О да, – подтвердил Даийя. – Впрочем, послание архимандрита Монсела помогло остудить горячие головы. Религиозное мышление пелоев не так уж и глубоко, ваше преподобие. Мы верим в Бога и оставляем теологию церковникам. Если архимандрит не против, с какой стати противиться нам? Если он не прав, ему же и гореть в аду за свои грехи.
– Далеко отсюда до Кинестры? – спросил Бергстен.
– Примерно сто семьдесят пять лиг, ваше преподобие.
– Три недели, – невесело пробормотал Бергстен. – Что же, ничего не поделаешь. Отправляемся на рассвете. Скажи своим людям, друг Даийя, чтобы как следует выспались. В ближайший месяц им наверняка будет не до сна.
– Бергстен! – легко и мелодично проворковал его имя чей-то голос.
Талесийский патриарх стремительно сел, потянувшись к топору.
– Не надо, Бергстен. Я не причиню тебе зла.
– Кто здесь? – резко спросил он, шаря в поисках свечи, кресала и трута.
– Вот. – Из темноты протянулась маленькая ручка. На ладони плясал язычок пламени.
Бергстен заморгал. Ночной гость оказался маленькой девочкой, судя по всему, стирикской крови – прелестное дитя с длинными волосами и большими, темными, как ночь, глазами. Руки Бергстена задрожали.
– Ты Афраэль, не так ли? – с трудом проговорил он.
– Как проницательно, ваша светлость. Спархок ждет тебя.
Патриарх отпрянул от существа, которое – как твердила доктрина его веры – вовсе не существовало и не могло существовать.
– Вы ведете себя глупо, ваша светлость, – сказала она. – Неужели тебе не известно, что я не могла бы даже заговорить с тобой без разрешения твоего Бога? Я и близко не посмела бы к тебе подойти.
– Теоретически да, – неохотно согласился он, – но ведь ты можешь быть и демоном, а для демонов закон не писан.
– Разве я похожа на демона?
– Внешний вид и реальная суть – разные вещи, – упрямо возразил он.
Девочка прямо взглянула в его глаза и произнесла истинное имя эленийского Бога – один из наиболее ревностно оберегаемых секретов Церкви.
– Демон не мог бы произнести это имя, не так ли, ваша светлость?
– Да, пожалуй, что так.
– Мы с тобой поладим, Бергстен, – улыбнулась она, легко поцеловав его в щеку. – Ортзел спорил бы об этом целый месяц. Будь добр, убери свой топор. От железа у меня мурашки по коже.
– Куда мы направляемся?
– Встретиться со Спархоком. Я ведь тебе уже об этом сказала.
– Это далеко?
– Не очень, – улыбнулась девочка, откинув полог шатра.
Над Пелой все еще стояла ночь, но снаружи, за пологом, царил дневной свет – и очень странный свет. Девственно-белый песчаный берег протянулся к сапфирно-синему морю под небом, окрашенным во все цвета радуги, и в полумиле от берега, посреди этой невероятной синевы, высился изумрудный островок, увенчанный храмом из сверкающего мрамора.
– Что это за место? – спросил Бергстен, высунув голову из шатра и изумленно озираясь.
– Думаю, что вы, ваша светлость, назвали бы его: Небесами, – отвечала Богиня-Дитя, дунув на плясавшее на ее ладони пламя. – Как бы там ни было, это мои Небеса. Есть и другие, но этой – именно мои.