– Из-за этого и чесалось? – напряжённо спросил он. – А теперь прошло?
Я опустила руку и молча кивнула. Зуд и в самом деле снова прекратился.
Тем не менее оставалась какая-то подавленность. Что-то вроде слабой догадки, что зуд предупреждал меня о чём-то большем, чем несущийся напролом велосипедист. Мне потребовалось некоторое время, пока я смогла точнее настроиться на этот скрытый дискомфорт.
Это было чувство, что за мной наблюдают.
Я не говорила об этом с Себастьяно, потому что в ходе оставшегося дня это чувство постепенно исчезало, пока я не решила, что это всего лишь воздействие стресса последней ночи. Мы обошли пешком ещё несколько туристических аттракционов поблизости – Вестминстерское аббатство, Даунинг-Стрит, номер 10, конную гвардию и Трафальгарскую площадь. Площадь я уже знала, потому что здесь находился – прямо рядом с колонной Нельсона – большой портал для путешествия во времени, через который мы несколько дней назад попали в 1813 год, чтобы спасти мистера Тёрнера и его картины. Правда, в том времени этой победной колонны ещё не было, хотя адмирал Нельсон за несколько лет до этого уже выиграл знаменитый морской бой против французов.
Мы купили себе мороженое, сели на бортик фонтана и некоторое время смотрели на пёструю толчею на площади. Какой-то отчаянный тип в клетчатых «бермудах» взобрался на одного из огромных бронзовых львов у подножия памятника и позировал там своей подружке, которая щёлкала его во всевозможных перспективах. На заднем плане при этом проезжал двухэтажный красный автобус, лондонский символ, такая же неотъемлемая часть облика города, как бесконечный, никогда не прерывающийся поток туристов. Фонтан был окружён людьми, как и спектакль, который чуть поодаль разыгрывали уличные актёры на гигантских одноколёсных велосипедах. Народу собралось очень много, как бывает в солнечный день на площади Сан-Марко в Венеции.
Лишь в нескольких шагах от нас находился портал. Мне почудилось, что при виде этого места у меня пробежали мурашки по коже. Но пока никто из Старейшин его не открыл, его как бы и не существовало. Несмотря на это, никто из окружающих даже не заметил бы, если бы ворота были приведены в действие. В этом заключалась особенность таких порталов. Можно было пройти через них средь бела дня у всех на глазах – при условии, что с тобой при этом находился Старейшина. Люди вокруг хотя и могли видеть, как кто-то скрылся из глаз или снова появился, но это никому не казалось чем-то необычным – они тут же просто забывали про это.
Как раз на том самом месте, где находились ворота, стоял какой-то заспанный тип с растафарскими дредами и праздно листал путеводитель, напоминая мне о том, что нам с Себастьяно ещё предстояла обширная программа осмотра достопримечательностей.
Но раз уж мы очутились здесь, я предложила бы ему посещение Национальной галереи, которая находилась поблизости, поскольку там среди прочего можно было бы полюбоваться и полотнами мистера Тёрнера. Но для марша по обширному музею я была всё-таки слишком разбитой, поэтому я сразу согласилась, когда Себастьяно предложил вернуться в отель. В конце концов, у нас ещё завтра был целый день.
Вечером мы ели в индийском ресторане лучшее куриное карри всех времён, а выпить после этого отправились в один паб на берегу Темзы. Мы сидели за столиком у окна, пили бочковой «гиннес» и разговаривали. При этом я думала, как же это странно – мы знали друг друга уже почти четыре года, и мне иногда казалось, что нам достаточно посмотреть друг на друга, чтобы понять, о чём думает другой. И тем не менее мы никогда не могли наговориться. Точно так же мы могли сидеть вместе, не произнося ни слова минутами – и молчание нам не мешало. Мы просто чувствовали себя в своей тарелке. Доверительно и спокойно.
Правда, в этот вечер нам больше хотелось говорить. Например, о Ванессе, которая со школьной скамьи была моей лучшей подругой. Мы с ней родились с разницей в два дня и в остальном тоже имели много общего – например, у обеих не было способностей к математике, из-за этого мы вместе остались однажды на второй год. К сожалению, виделись мы теперь не так часто: я жила в Венеции, а Ванесса после школы никуда не уехала из нашего родного Франкфурта. Она изучала там юриспруденцию и была смертельно несчастлива с тех пор, как познакомилась в университете с одним типом по имени Мануэль.
В пабе был бесплатный вай-фай, и с того момента, как мы вошли сюда, Ванесса успела написать мне не меньше десяти раз, выгрузив на меня все накопившееся недовольство своими отношениями.