– А мне она не улыбалась. – Резкость Дайаны подняла дух Тесс только для того, чтобы снова его подорвать. – Зато я не разучилась держать малышку, чтобы она срыгнула, и мне очень нравится, как она хватается за мой палец.
Рен заснула. Чтобы закончить готовить завтрак, Тесс придется ее уложить. Или вернуть ее бабушке и дедушке. Ни то ни другое было неприемлемо. Как и таскать в слинге у раскаленной печки.
Поэтому она вложила ребенка в руки Иену. К счастью, он не протестовал, хотя и не выглядел счастливым.
У нее получился превосходный голландский соус, но яйца по-бенедиктински переварились, а края английских кексов обгорели. Джефф был единственным, кто ел все.
Тесс почти не касалась еды. Она снова держала Рен, баюкая. Дайана отодвинула тарелку от края стола.
– Вы, наверное, думаете, что мы безнадежно старомодны, настаивая на том, чтобы Рен росла в стабильной семье, но мне невыносимо думать, что у нее будут такие же шрамы, как у меня.
Тесс тщательно подбирала слова.
– Я не уверена, что справедливо равнять жизнь всех детей, которых воспитывали матери-одиночки, под одну гребенку.
- Вы правы. Разве что… У моей матери были самые лучшие намерения, и я гарантирую, что эти намерения не включали попадание под влияние жестоких мужчин.
– Одно я точно знаю, – встрял Джефф, – что мы все хотим для Рен самого лучшего. Оформление документов может занять некоторое время, но я думаю, мы можем согласиться с тем, что нам не в ее интересах ждать, пока не будут расставлены все точки над i. Ей всего месяц. Нам нужно действовать быстро. Уладить все, пока она не слишком привязалась. – Тесс начала было им говорить, что Рен уже привязалась, но Джефф на этом не закончил. – Мы с Дайаной понимаем, какие изменения нам придется внести, чтобы вырастить ребенка в нашем возрасте, но мы более чем готовы это сделать. К счастью, мы можем позволить себе нанять помощников.
– Помощников? – Тесс так резко выпрямилась на стуле, что Рен выразила протест. – Вы говорите о няне?
– Не обязательно, но...
Тесс встала со стула.
– Так вы считаете, что лучше оторвать Рен от единственной знакомой матери и отдать ее какой-то няне?
Дайана сжала челюсти.
– У нас нет такой цели, Тесс. И, возможно, вам стоит задать этот вопрос себе. Как вы думаете, что для Рен лучше: если ее будет воспитывать еле сводящая концы с концами женщина, которая сейчас, кажется, безработная и чьи планы на замужество более чем расплывчаты?
– Конечно, это ваше дело, – поспешно добавил Джефф. – Мы с Дайаной не осуждаем ваш выбор, но он влияет на Рен.
Тесс заговорила так твердо, как могла.
– Единственная причина, по которой наши планы расплывчаты, состоит в том, что у нас не было причин торопиться. До сих пор.
Она не могла смотреть на Иена. Выдал ли он ее в этот момент?
Джефф повернулся к нему.
– После вашего первого телефонного звонка я еще немного покопался. В вашей биографии указано, что вы вовсю развлекались, когда вам было немного за двадцать.
– Развлекался – мягко сказано, – категорично сказал Иен. – Моя семья отреклась от меня. Я чересчур много пил, употреблял наркотики и жил на улице. Я не мог работать, и меня не заботило ничего, кроме как оставлять свой след на любой плоской поверхности, привлекавшей мое внимание.
– У тебя была пародия на семью! – заявила Тесс. – Счастье, что ты от них ушел.
Джефф и глазом не моргнул, услышав самооценку Иена.
– Меня восхищают люди, который признают свои ошибки. И вы наверняка восполнили это не только своей карьерой, но и своей благотворительной деятельностью.
«Какая еще благотворительная деятельность?» – про себя удивилась Тесс.
Иен отмахнулся.
– Никакой работы по этому поводу. Выписывать чеки легко, вряд ли это показатель сильной личности.
– Вы слишком скромничаете, – возразил Джефф. – А как насчет времени – не говоря уже о деньгах – которое вы проводите в этих общественных художественных центрах?
Еще одна вещь, о которой Тесс не знала.
Иен нахмурился.
– Всякий раз, когда сокращают бюджет, всегда первым делом нацеливаются на искусство. Более чем недальновидно, учитывая, что порой оно единственное спасение для детей в кризисной ситуации.
– Все это похвально, но Интернет не может сказать нам самое важное. – Дайана посмотрела на свою внучку, спящую в объятиях Тесс. – Мы знаем, как Тесс относится к Рен, но что насчет вас?
– Иен любит Рен, – опередила Тесс. – Он сделал бы для нее все. Он просто более скрывает свои чувства. – Она повернулась к нему, молча умоляя. – Вы не могли бы найти лучшего отца.
Его глаза встретились с ее собственными. Вот оно. Он не мог больше уклоняться. Конечно же, Иен встал из-за стола и поднялся наверх. Бросая ее. Бросая Рен.
Все было кончено. С него было достаточно. Тесс сморгнула. Сглотнула. Приложила Рен к плечу, не глядя на Дайану и Джеффа.
Она услышала, как Дайана звякнула вилкой, положив ее на тарелку. Джефф откашлялся. Рен пискнула во сне. А потом шаги по лестнице, когда вернулся Иен.
Он принес один из своих альбомов для рисования. Поставил его на стол перед ними и открыл карандашный рисунок Рен, спящей на руках Тесс. Потом перешел на следующую страницу. Рен воет. Другая страница. Рен зевает. Были изучены ее ушки-ракушки и ее рот, напоминающий лепестки орхидеи, с пухлой верхней губой. Один рисунок за другим – каждый изящнее, утонченнее предыдущего, и ни один из них нельзя было бы нарисовать с помощью баллончика или малярного валика.
У Тесс защипало глаза. Она понятия не имела, что Иен этим занимался.
– О, боже…– Рука Дайаны взлетела к щеке, и у нее перехватило горло. – Это... Они милые.
На этот раз Джефф, казалось, не смог найти слов, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– Думаю, вот ответ на твой вопрос, Дайана.
Рука Дайаны задержалась на странице, где был виден похожий на перышко хохолок Рен. Она смотрела на всех, явно обеспокоенная.
– Люди могут оставаться помолвленными годами. Так происходит сплошь и рядом. Нам… мне нужно знать, что вы настроены на долгий путь. Что у Рен будут родители.
– Мы говорим, как парочка старых зануд, правда? – сказал Джефф.
Дайана отмахнулась от примирительного смешка мужа.
– Я не извиняюсь, просто не собираюсь тратить остаток своей жизни, беспокоясь о том, что у Тесс появится вереница жестоких парней.
Тесс приподняла подбородок.
– У меня нет привычки окружать себя жестокими мужчинами!
– Одного хватит, – уточнила Дайана. – Да сгниет он в аду.
– А что насчет Иена? – воскликнула Тесс. – Откуда вы знаете, что наедине он не раздает мне пощечины или, скажем, не вынашивает больную одержимость маленькими девочками?
– А он такой?
Тесс не имела права обижаться, так как именно она подняла этот вопрос.
– Конечно нет!
– И я так не думаю, – согласилась Дайана. – Когда дело касается свиней, у меня исключительно хороший нюх. Даже на самых респектабельных.
– Она знает, – подтвердил Джефф. – Вот, к примеру, местный судья. Один из самых важных людей в городе, но именно Дайана его раскусила.
Она отмахнулась от него.
– Это тут ни при чем. Мне нужно знать, что у вас серьезные отношения.
Иен сунул альбом под мышку.
– Это между мной и Тесс, – твердо сказал он.
– Иен советует нам не вмешиваться, – поделился Джефф.
Но бабушка-тигрица ничего не хотела знать.
– А я говорю им обоим... Я позабочусь о том, чтобы Саймон не отказался от своих родительских прав, пока не буду уверена, что моя внучка действительно защищена.
Тесс прижала Рен ближе.
– Я бы отдала за нее жизнь.
Дайана опустила глаза.
– Наверняка моя мать думала также.
– В том, что вы требуете, нет необходимости, – возразила Тесс.
– Несправедливо, да, – сказала Дайана. – Нет, необходимо.
Тесс проиграла. Не только битву, но и войну.
– Ничем не могу помочь.
– Тогда у нас есть ответ, – тихо сказала Дайана.
– Постойте. – Джефф обнял жену за плечи. – Дайана, мы хотели посетить Эшвилл, а до него всего пара часов езды. Давай оставим их в покое на день-другой, чтобы все обсудить. – Он посмотрел на Тесс. – Обещаю, мы сделаем перемены для Рен настолько легкими, насколько это возможно.
Дайана коснулась руки мужа и посмотрела на внучку.
– Вы не единственная, кто отдал бы свою жизнь за нее, Тесс.
Деннинги предлагали Тесс короткую отсрочку. Иен, как и ожидалось, ушел в лес, как только они уехали, бормоча на ходу что-то о тишине и покое. Тесс накормила Рен, сменила памперс, пытаясь не думать – не чувствовать – но это было невозможно. Дайана и Джефф были одними из самых порядочных людей с благими намерениями, которых она когда-либо знала, и неправильно ненавидеть их так, как она сейчас. Что касается Иена... Он вел себя благородно – более чем благородно. То, что Тесс требовала от него, было совершенно необоснованным, и она не имела права обвинять его в отказе. Нет права винить кого-либо из них. Но она не могла не винить.