– Осталось только одно.
– Попробовать еще раз?
– Боюсь, что так. Но сначала...
Он налил еще вина.
Они пили, сидя обнаженными на одеяле в темноте, почти не разговаривая. В конце концов снова легли на одеяло, и на этот раз все было даже еще лучше.
После они лежали на спине. Тесс потянулась и сказала единственное, что, по ее мнению, имело смысл:
– Давай поедим?
– Эта женщина мне по сердцу.
Что не соответствовало правде. Какое бы удовольствие ни доставляли эти слова, его сердце надежно погребено в прочной стене, которая так долго его защищала.
Ночью похолодало, и они вернулись в дом. Иену казалось естественным вернуться в свою старую спальню, чтобы лечь с Тесс. Снова заняться любовью. А потом еще раз.
В конце концов, Тесс услышала его глубокое ровное дыхание, но сама не могла уснуть. Ей стукнуло тридцать пять лет, и до сих пор она спала только с одним мужчиной.
Иен не шевельнулся, когда она соскользнула с кровати и свернулась в кресле у окна. Она уперлась ногами в оттоманку и попыталась привести в порядок спутанные мысли. Близость совместного сна заставила ее почувствовать себя уязвимой и беззащитной, но беззащитной перед чем?
Перед этим всплеском чувств... Этим комком в ее сердце... Этим стремлением к большему, чем секс. Ради...
Стоп! Она не могла зайти так далеко. Эмоциональные границы Иена высечены в камне, и ей нужно иметь не менее твердые свои собственные. Однажды любовь чуть не уничтожила ее. Такого больше никогда не повторится.
Тесс проснулась на рассвете с одеревеневшей шеей и парой-другой болезненных местечек, которые не имели ничего общего с ночевкой в кресле, и прокралась в ванную, чтобы принять душ. Когда она вышла, завернувшись в полотенце, Иен все еще был в постели, но не спал. Волосы сбоку на голове встали дыбом, а снежно-белые подушки только подчеркивали его загар.
– Ты что-то рано.
– Хочу увидеть Птичку перед тем, как пойти на работу.
– Скучаешь по ней?
– Ничего не могу с собой поделать.
Рен была в полной безопасности с Хизер. Отправить к ней малышку прошлой ночью было совсем не похоже на тот день, когда ее забрали Деннинги. Но руки Тесс казались пустыми.
Иен закинул руку за голову, обнажив белый шрам, и, полуприкрыв веки, окинул ее небрежным, сексуальным взглядом.
– Как насчет того, чтобы уронить это полотенце?
Тесс одолело искушение. Слишком соблазнительно.
– Я не то чтобы не против, но тогда ты подумаешь, что я слишком доступна.
Он засмеялся, встал с постели и пошел голым по комнате. Его тело было сильным и стройным, с длинными сухими мускулами. Иен был худым там, где у Тесс имелись округлые формы. Его шрамы приобретены вследствие драматичных событий, в то время как ее отметины возникли в результате падения со скейтборда в детстве.
Он знал, что она смотрит на него, но просто улыбнулся и исчез в ванной, оставив ее наедине с беспорядочной мешаниной мыслей.
Иен вошел под душ, прежде чем тот согрелся. Ему требовался шок от холодной воды. В противном случае придется сразу же вернуться в спальню и заставить Тесс передумать, и он сомневался, что это потребует много усилий.
Он никогда не был с такой женщиной, как она. Возлюбленной такой чрезмерно сексуальной, такой одаренной воображением, такой раскрепощенной и соблазнительной. Когда вода стала горячей, он указательным пальцем нарисовал обнаженный силуэт на запотевшей дверце душа. Изгиб бедра, линия груди.
Стер то, что нарисовал, и сунул лицо под струи. Он ни за что не причинит ей вреда. Он дал ей секс, которого они оба жаждали. Это весело и непристойно. Но он также охранял ее так, как она не защищала бы себя. Несмотря на всю свою стойкость, Тесс Хартсонг была женщиной, которая слишком свободно отдавала свое сердце. Худшее, что она могла сделать, – это отдать его мужчине, который не оценил бы его.
Иен намеревался сделать все, чтобы этого не произошло.
ГЛАВА 18
Когда кончилась ее дневная смена, то из дома Хизер, где сигнал был сильнее, Тесс включила на смартфоне видеосвязь с Деннингами. Она подняла Рен, чтобы бабушка и дедушка могли ее увидеть.
– Посмотрите. У Птички шейка уже окрепла.
– И правда! Посмотри, Джефф. Как она выросла!
Они изо всех сил восхищались Рен и захлопали в ладоши, когда малышка очень мило чихнула. Сеанс связи закончился, и Тесс подумала о том, как эти люди, которые казались такими пугающими незнакомцами всего несколько недель назад, теперь становились неотъемлемой частью ее жизни. И удивительно, насколько ощущалось в душе, что так и должно быть.
В хижину переместилось еще несколько вещей. Хотя Тесс освежила это место, но все равно здесь было тесно и пахло затхлостью. Не хватало современной кухонной техники, удобной мебели и больших окон без занавесок.
– Обещаю, дорогая, - она поцеловала Рен в макушку, - я в самое ближайшее время приготовлю для нас дом.
С наступлением сумерек Тесс накормила малышку и приготовила себе бутерброд из того, что захватила из школы. Без доставки на дом, за которую платил Иен, покупать продукты будет сложнее и затратней.
Через заднюю дверь вошел Иен. Он глянул на корзину для белья, в которой Тесс упаковала одноразовые подгузники Рен, смеси и другие принадлежности.
– Не могу поверить, что ты сюда переезжаешь. Посмотри на это безобразие вокруг.
– Ничего такого, что не исправит небольшая покраска. - Она указала на грязные стены. – Флаг тебе в руки. Может, желтовато-кремовый.
– Я известный художник. Ты не можешь позволить себе мою работу.
Тесс было собралась сострить насчет предложения сексуальной скидки, но остановилась. Она должна заплатить ему.
– Тебе нужно вернуть себе свободное пространство.
– Здесь не город. Вокруг ни души.
– Если ты испугаешься темноты, потяни за шнурок звонка. Мы с Птичкой примчимся.
– Не смешно.
Она посмотрела на Рен.
– Мы думаем, что мы довольно забавные, правда, солнышко?
Рен фыркнула и шлепнула ручкой.
– Я серьезно, Тесс. Это же жалкая лачуга. А Рен слишком мала, чтобы ты оставалась здесь одна.
– Я собираюсь это исправить.
– Не понимаю, зачем такая спешка.
– Я куплю тебе рупор.
– Отдай мне ребенка! Ты подбрасываешь ее, как теннисный мяч. – Не успела Тесс возразить, как он вытащил Рен у нее из слинга и взял на руки. - Если хочешь, чтобы она вернулась, приходи и забери ее!
И с решительным видом выскочил за дверь с ее малышкой.
Тесс включила свет и поднялась наверх, чтобы убрать кое-что из вещей Рен. Хижина незнакомо скрипнула. Всегда ли та издавала эти звуки? Все, что Тесс могла вспомнить с первых недель пребывания здесь, – это свои страдания. Она оглядела в спальне отслаивающиеся обои и тусклые углы. Здесь она была одинока не больше, чем в школе, но ей стало как-то не по себе. Не то чтобы страшно – окна были закрыты занавесками, – но занервничала, что ей не понравилось.
Следует насладиться этими мгновениями передышки, прежде чем забрать дочь, но на душе кошки скребли, не было никакого настроения ни читать, ни заниматься рутинными домашними делами. Несколько месяцев назад Тесс включила бы музыку и станцевала, но у нее пропало желание. Теперь хотелось поговорить с Иеном за бокалом вина. Или – кого она обманывала? – снова любить его. Тесс вздрогнула при воспоминании о том, что произошло в домике на дереве.
Она будет скучать не столько по школе, сколько по простому существованию с Иеном. Тесс вышла на крыльцо, таща с собой за компанию туман депрессии. Вечер был прохладным, и ей требовалась куртка, но Тесс не стала возвращаться за ней в дом. Мотылек безуспешно стучал по единственной лампочке, ввинченной в потрескавшееся фарфоровое основание на стене. Ей нужен настоящий светильник и качели на крыльце, где они с Рен могли бы посидеть и поболтать. Пара удобных диванов и уютное кресло для чтения. Ухоженная кухня... и комната, раскрашенная как сверкающие недра пещеры.
Она подпрыгнула, когда что-то большое двинулось в лесу. Хрустнула ветка, и из тени вышел мужчина. Тесс инстинктивно сделала шаг назад и уперлась спиной в бревенчатую стену.
– Вижу, для разнообразия вы одна? – спросил он.
Тесс забыла, каким большим и громоздким был Брэд Винчестер. Широкая грудь, мощный торс, тяжелые руки...
– Что вы хотите?
Он подошел к краю тусклого желтого пятна света с крыльца. На нем была легкая куртка, темные брюки. От него исходила угроза. Несколько мгновений назад Тесс было холодно, но теперь ее ладони стали такими липкими, чего не было бы, если бы Винчестер подъехал к ее входной двери на машине, вместо того чтобы подкрасться из леса.