Он хотел завязать с ней разговор, но не решился. Кроме того, она была так занята — было время лишь на то, чтобы в очередной раз подлить кофе в чашку. Да, конечно, всегда найдутся причины отложить ответственное дело.
Неожиданно мысли Джексона прервал телефонный звонок.
— Да.
— Привет, ковбой, — прошептал страстный голос в трубке.
— Доброе утро, Дженис.
— Мне показалось, ты сегодня в настроении.
— Был. — Джексоном начало овладевать беспокойство. Его бывшая жена всегда что-то замышляла, и сейчас это явственно слышалось по характерным ноткам в голосе.
— Я звоню, чтобы напомнить о сегодняшнем вечере.
— Как же я могу забыть, ведь ты звонишь и напоминаешь мне об этом вот уже полторы недели.
— Я просто хочу удостовериться, что ты собираешься выполнить обещание; как-никак, это подарок мне на день рождения.
— Я помню об обещании и теперь жалею, что дал слово, — ответил Джексон устало, притормаживая на светофоре.
— Ты говорил, что сделаешь для меня все, что угодно. В данном случае я сомневаюсь в твоей разумности.
Джексон снова пожалел о том, что взял с собой телефон — рождественский подарок от Дженис, которая была единственной, кто когда-либо приглашал его на праздник, и делала она это с завидным постоянством, что и раздражало.
— Это вполне благоразумный подарок! — ответил волнующий голос на другом конце провода.
Джексон представил, как его бывшая жена сидит за столом, накручивая на указательный палец иссиня-черный локон крашеных волос; ей ничего не стоило манипулировать людьми.
— Дженис, я сказал, что буду платить за уроки, а не заниматься с тобой за компанию. Пусть твой муж сопровождает тебя.
— Ты же знаешь, что он не может: работает в ночную смену в больнице. — За фразой последовал разочарованный вздох.
— От этого никуда не денешься, если выходишь замуж за врача «Скорой помощи».
— Будь ты сейчас здесь, я бы показала тебе язык.
Джексон усмехнулся, но ничего не ответил.
— Врач обошел учителя в области специального образования, — игриво продолжила она.
— Что ты себе позволяешь? Я прекрасный преподаватель, — притворно обиженно ответил он. — Почему бы тебе не взять с собой какого-нибудь друга?
— Я и хочу пригласить друга — тебя. Ты мой бывший супруг, но это не значит, что мы не можем пойти куда-нибудь вместе.
— Поправь меня, если я не прав, но мне кажется, что разведенные пары не имеют обыкновение проводить вместе так много времени.
— Да кому какое дело? Пусть поступают как хотят. А мы любим друг друга.
— И то правда. Мы просто не можем жить в браке.
Мягкий смех Дженис зазвенел у него в ушах.
— Да, ты попал в точку.
— А Даррелл не против наших отношений?
— Ты же знаешь, что нет. Он абсолютно не ревнив.
Джексон заставил себя не поддаваться искушению. Он припарковался на стоянке у химчистки и вздохнул.
— Ты можешь пойти одна. Там же не требуется партнер.
— Мне не нравится делать что-либо в одиночестве, ты же знаешь.
Он кивнул, ничего не сказав в ответ. Сколько было всевозможных интриг и затруднительных положений с ее легкой руки за все эти годы: до, в течение и после их трехлетней совместной жизни.
— Жизнь для тебя — большое приключение. И тебе не нужен ни я, ни бедный доктор Даррелл.
— Как же ты любишь все портить.
— Если я правильно помню, это как раз та причина, по которой ты развелась со мной.
— Нет, Мистер Умник, я развелась потому, что ты упрямый осел, зануда, жутко консервативный тип. И тебе лучше заехать за мной сегодня вовремя, или я сделаю твою жизнь невыносимой.
— Что, еще хуже?
— Я предупредила тебя, Джексон!
Джексон усмехнулся:
— Да, мэм.
Но Дженис повесила трубку. «Наверное, уже звонит кому-нибудь еще со своего изящного французского телефонного аппарата, — подумал он. — Скорее всего отдает распоряжения члену какого-нибудь возглавляемого ею комитета, которых у нее множество».