— Простите, — вежливо сказала она, — Билл, не так ли? Билл, Ральф хочет вас разбудить…
— Раххннгх? — спросил Билл, просыпаясь. — Пора закрываться?
— Нет, ты не на работе, — рассмеялся Ральф. — Это «Вишневая долина», Билли. Проснись — познакомься с Мэгги!
— Маргарет, — поправила она, хотя ей и понравилось новое имя.
— Это слишком официально, — возразил Ральф.
— Ну, я довольно официальная персона, — пошутила женщина.
— Директор школы, — кивая, сказал Ральф, наклоняясь к Биллу, чтобы тот лучше слышал.
— Ась? — прокричал Билл.
— Маргарет работала директором школы! — закричал в ответ Ральф.
— Мне показалось, ты сказал, что ее зовут МЭГГИ! — Билл завопил еще громче.
— И то и другое меня устраивает. — Маргарет пыталась сохранить благородный вид, пока двое мужчин склонялись ближе друг к другу, их головы были на уровне ее груди.
— Билл работал биржевым маклером, — сообщил Ральф.
— Да, в Нью-Йорке, — гордо добавил Билл.
— Потрясающе, — согласилась Маргарет.
— У тебя есть вклады и акции? — спросил Билл громким голосом.
— Немного, — ответила Маргарет, — на зарплату учителя, знаете…
— Как насчет твоего мужа? Он вкладывает куда-нибудь деньги? — продолжал Билл, едва ли не крича.
— Почему бы тебе просто не попросить у нее банковскую книжку, а? — вмешался Ральф. — Ради бога, приятель. Не обращай на него внимание, Мэг.
— Мэг? — переспросила она.
— Или Пегги. Пегги, милое имя для девочки.
— Мое имя, — раздельно произнесла она, чувствуя себя так, будто вдруг принимает участие в дурном спектакле, — Маргарет.
— Он такая зануда, — сказал Билл, дотрагиваясь до ее руки, — он жить не может, не придумав каждому по кличке. С тех пор как я появился здесь, он зовет меня Билли, а меня никто так раньше не называл после смерти моей матери.
— А у него самого есть какое-нибудь прозвище? — спросила Маргарет.
— Нет, — ответил Ральф, — в этом-то и проблема. С именем Ральф ничего особенного не сделаешь. Я всегда хотел, чтобы меня звали Чип или Скип или Терри или вроде того, но нет. Черт, если бы у меня было имя вроде Маргарет или Билл, я был бы счастлив…
Маргарет не могла не представить, когда она посмотрела на Ральфа, его же, только в школьном возрасте. С кучей книг, невысокий, наверное, полноватый. Очки, которые подходили юристу, вряд ли подошли бы мальчишке. Она улыбнулась ему. В этот момент Билл начал путаться в словах и бубнить что-то бессмысленное, а потом заплакал. Маргарет достала платок и вытерла Биллу глаза, как она привыкла поступать с детьми.
— Вот, — сказала она.
— Пассб, — пробормотал он.
— Пожалуйста. — Маргарет его прекрасно поняла. За годы работы она помогла многим детям эмигрантов, даже разработала для них специальную программу. Когда она не понимала чьего-то языка, она просто воспринимала его сердцем. Сейчас, глядя на Билла, который не мог нормально разговаривать, она поблагодарила Бога за то, что имеет. И особенно — за дочерей.
— Ты хорошая девочка, Мэгги, — сказал Ральф.
— Спасибо, — прошептала Маргарет, думая о том, как странно меняется ее жизнь.
— Не за что, — отмахнулся Ральф. — Думаю, мы подружимся. Не так ли, Билли? С ней я думаю нам будет повеселее, да?
Билл кивнул. Потом к нему снова вернулась способность говорить, и он сказал:
— Это абсолютно точно. Она как роза в зарослях чертополоха.
А потом пришли сиделки, чтобы отвезти их всех на обед.
Глава 27
Отдых на природе оказался настоящим раем.
У Джона была потрясающая оранжевая палатка, сделанная из такой высококачественной материи, что не пропускала ни жару пустыни, ни холод Мэна. Пока в Род-Айленде стояла августовская жара, здесь уже было по-осеннему прохладно, и яркие солнечные дни чередовались с холодными ясными ночами.
Сильви и Джон сидели возле костра, глядя на небо. Они обнялись и завернулись в один большой спальный мешок. Влюбленные сидели тихо-тихо, прислушиваясь к ночным шорохам и глядя на падающие звезды. От огня исходил жар, и они слегка отодвинулись, чтобы было лучше видно звезды.
Им пришлось перенести поездку, чтобы устроить маму в дом престарелых. Джон отнесся к этому с пониманием, на самом деле он сам предложил изменить их планы. Узнав Сильви получше, он понял, что она никогда не будет счастлива, пока не убедится, что с ее семьей все в полном порядке. Ее мать в хороших руках. С другой стороны, Джейн…
При мысли о Джейн Сильви сгорбилась. Она бы так хотела защитить сердце Джейн, как свое собственное. Она не знала всех подробностей того, что произошло, но она поняла, что Дилан Чэдвик отвернулся от Джейн. И еще Хлоэ, девочка прислала матери сообщение, что не хочет видеть ее в своей жизни. Это было сформулировано так четко и ясно, что Джейн вернулась в Нью-Йорк. Сильви отвезла ее на станцию. Вид сестры, забирающейся в поезд, с твердо сжатыми губами и отсутствующим взглядом, разбил Сильви сердце.
— Я рад, что мы поменяли дату, — сказал Джон, прижимая рот к ее уху.
— Что? — Она все еще думала о сестре.
— Дату нашей поездки, — пояснил Джон. — Подумай только обо всех восхитительных вещах, которые мы видели на этой неделе — в июне такого могло не случиться.
Прошлой ночью они видели северное сияние. Сегодня повстречали медведицу с медвежатами. А теперь, сидя в обнимку, смотрели на звездопад.
— Спасибо, что ты так к этому относишься, — прошептала Сильви.
— Как я еще могу к этому относиться? — удивился ее любимый.
Сильви сжала его руку, обнимавшую ее талию. Она была так благодарна Джону за то, что он заботился о ее матери и что он не принимал жизненных перипетий близко к сердцу.
— Так красиво, — сказала Сильви, глядя вверх. — Я никогда не думала…
— Не думала о чем? — Джон поцеловал ее шею.
— Никогда не думала, что что-то может быть таким прекрасным. По сравнению со всеми этими книгами в библиотеке, со всем, что я читала про ночевки под открытым небом, про горные вершины… слова настолько невыразительны по сравнению с реальностью.
— Я всю жизнь хожу в походы, — признался Джон, — но все мои путешествия так невыразительны по сравнению с этим.
Сильви улыбнулась и вздрогнула, Джон почувствовал это и прижал ее ближе к себе. Как такое возможно? Сильви никогда не любила находиться вне дома, она не занималась никакими видами спорта. Все летние каникулы девушка проводила за чтением. Теперь она начала понимать, что их мать, раненная уходом отца, отгородилась от реального мира миром книг и увлекла за собой обеих дочерей. Сильви, конечно, не осуждала Маргарет за это, она была благодарна за привитую любовь к литературе и учебе. Но Джон, холодный воздух, спальный мешок, крики диких уток на озере — все это тоже достойно существования.
Только одно удерживало ее в нескольких шагах от ощущения абсолютного счастья.
Джейн.
Как могла быть счастлива Сильви, зная, что ее сестре плохо? Она посмотрела на небо. Джон обнимал ее. Первый раз в жизни Сильви влюбилась. Она всегда наряжалась в броню, не допускала этого, не позволяла себе полюбить кого-то, кто может ее бросить. Всю юность она провела, готовясь к поступлению и учебе в Браунском университете. А в этом заведении было так трудно завоевать репутацию отличной ученицы. И потом, у нее перед глазами всегда стояла трагическая история Джейн — вот что может сделать любовь.
Поэтому Сильви прятала свое сердце. Она сидела дома, работала библиотекарем, занималась матерью — а любовь проходила мимо.
Но вот появился Джон. Если бы не он, она могла бы так никогда и не узнать, на что это похоже. Она смотрела на свою сестру сверху вниз, обвиняя ее в том, что с ней случилось. Она полагала, что Джейн сама создает себе проблемы. Сильви искренне верила, что сестре следует все забыть, чтобы регулярно возвращаться домой. Потому что Сильви скучала.
— Можно я тебе кое-что скажу? — спросила она у Джона.