— Все, что угодно, — ответил он.
— Это насчет моей сестры. — Сильви потерлась о плечо мужчины. — Я была к ней несправедлива.
— В каком смысле?
— Все эти годы, пока она жила в Нью-Йорке и не приезжала домой… Я так злилась на нее. Я думала, она превратила свою жизнь в хаос. Она поддалась слабости и разрушила свою жизнь.
Джон молча слушал.
— Я чувствовала себя выше ее, — продолжала Сильви, ее горло сжималось, — так много лет.
— Но теперь — нет?
Сильви покачала головой и подавила рыдание:
— Нет.
— Что же изменилось? — спросил Джон.
— Ты, — прошептала Сильви. — До твоего появления я никогда не знала, что такое любовь. Я не знала, насколько она всемогуща.
— И я тоже. — Джон нежно сжимал ее в объятиях.
На озере снова закричали утки. Звук был таким сумасшедшим, страстным и неконтролируемым. Сильви прикрыла глаза. Этот крик напомнил ей о страданиях Джейн в те дни, когда она отдала Хлоэ. Сильви чувствовала себя такой беспомощной и несчастной, она ничего не могла сделать.
— Мне так хочется помочь ей. — Сильви не могла не думать о сестре.
— Все, что ты можешь сделать, — сказал Джон, — это быть рядом, если ты ей понадобишься.
— Почему ты знаешь все, что касается любви? — удивилась Сильви, поворачиваясь, чтобы взглянуть на него. Его большие карие глаза, высокий лоб и мягкое выражение лица успокоили ее, и она улыбнулась.
— Ну, сначала мне помогли мои родители, — признался мужчина, — а потом я встретил тебя.
— Я бы очень хотела познакомиться с твоими родителями. — Сильви знала, что они умерли пятью годами ранее, один через пять месяцев после другого.
— Они бы тебя полюбили.
— Спасибо. Моя мама тебя любит. — Сильви замялась. — А вот мой отец…
— Твой отец даже не заслуживает упоминаний, — твердо сказал Джон. — Я не понимаю, как он мог бросить вашу семью.
— Я тоже, — согласилась Сильви.
— Детям необходимо знать, что родители любят их, — Джон стал серьезным, — несмотря ни на что.
Сильви смотрела в небо, ее сердце болело. Она понимала, что он прав. Сильви и Джейн — живое доказательство того, что случается с девочками, выросшими без отцовской любви. Но она вспомнила Джейн и ее дочь. Жизнь Хлоэ проходила без Джейн. Но никто никого не любил больше, чем Джейн любила Хлоэ.
— Ты думаешь о своей сестре, — сказал Джон, он знал о ее переживаниях, Сильви рассказала ему всю историю.
Она кивнула, не способная говорить.
— Давай загадаем для нее желание… на звезде, — предложил Джон.
— На падающей звезде? — переспросила Сильви.
— Да. Следующая звезда будет для Джейн, чтобы все наладилось между ней и Хлоэ.
— Джейн и Хлоэ, — прошептала Сильви, глядя на небо.
Она ждала и ждала: прошло уже много времени. Всю ночь звезды падали непрерывно, и вдруг звездопад прекратился. Тускло сиял Млечный путь, но ни одной падающей звезды!
Сильви подумала о Джейн. О молодой женщине, ее старшей сестре. Она вспомнила ее потерянный взгляд. Вспомнила, как они подростками пытались разыскать отца. Вспомнила, как плакала и причитала Джейн, скучая по ребенку. Вспомнила она и о том, какой была Джейн этой весной — цветущей, влюбившейся в Дилана, счастливой от возможности общаться с Хлоэ.
— Джейн, Джейн, — как заклинание твердила Сильви.
В этот момент по небу пронеслась звезда. Серебряный диск, похожий на медальон Джейн, оставляющий за собой сноп искр. Сильви вырвалась из рук Джона, вскочила, чтобы успеть посмотреть. Она могла поклясться, что звезда падала прямо в озеро, рассекая ночь на две половинки.
«Разные вещи случаются, — подумала Сильви. — Иногда происходят чудеса…»
— Не сдавайся, — прошептала она, впиваясь ногтями в ладонь. Она обращалась к своей сестре, но и к себе тоже. Любовь и падающие звезды появляются из ниоткуда и изменяют мир тогда, когда ты этого не ждешь.
Звезда исчезла. На небе остался бело-голубой след, он бледнел, стал серебристым, а затем совсем темным, и через некоторое время Сильви подумала, а видела ли она его вообще. Но к ней неожиданно подошел Джон, обнял и поцеловал.
И его поцелуй сделал звезду живой.
— Видела? — воскликнул Эли Чэдвик, сидящий в трех штатах от Сильви, на заднем крыльце их дома.
— Да, — ответила Шерон, она примостилась на ступеньке рядом с мужем, — настоящая комета.
— Хлоэ! — позвал Эли. — Иди, посмотри на звездопад!
Нет ответа.
Шерон взглянула на окна спальни: свет включен, ставни распахнуты. Садовые кошки забрались по трубе и сидели на подоконнике. Одна из них мяукнула, наслаждаясь летней ночью.
— Что она там делает? — спросил Эли.
— Не знаю. — Шерон смотрела вверх.
— Она попросила у меня старые журналы, — сказал Эли. — Когда я проходил мимо ее комнаты, я заметил, она что-то вырезала.
— Наверное, делает коллаж, — предположила Шерон. — Они с Моной раньше этим увлекались. Мне казалось, что сейчас уже перестали.
В тишине она услышала щелканье ножниц, режущих бумагу.
— Она сложный ребенок, — заметил Эли. — Просилась работать у Дилана, а теперь не хочет об этом слышать. Источник пирогов иссяк, и он покупает их у кого-то еще, и ей уже неинтересно.
— Мы знаем, почему она не хочет работать в палатке. — Шерон казалась очень серьезной. — И пироги здесь абсолютно ни при чем.
— Та женщина, — пробормотал ее муж, — я бы ее арестовал, если мог.
Шерон сжала губы и покачала головой.
— Это было бы неправильным.
— Она не имела никакого права приезжать сюда, — сказал Эли. — Пыталась пробраться в жизнь Хлоэ под фальшивым предлогом. И Дилана тоже!
— Дилан может сам о себе позаботиться, — возразила Шерон. — Он был счастлив этим летом, впервые за многие годы. Впервые после смерти Изабелл.
— Не говори мне, что ты ей все простила!
Шерон ответила не сразу. Она вспоминала прошедшее лето со всеми его проблемами. Она вспомнила год, когда умерла Изабелл, когда Хлоэ перестала разговаривать. Она вспомнила, что пыталась успокоить дочь, обнимала ее и утешала, но девочка не реагировала. Только Дилан смог «достучаться» до нее, и Шерон понимала, что потери связывали их на глубоком эмоциональном уровне.
Потеря родной матери.
Удочерение — это странная, потрясающая, болезненная и радостная вещь. Хлоэ пришла в их жизнь, превратила ее в прекрасный сад. Она стала подарком небес. Они молились о детях, и им дали Хлоэ. За эти годы они познали все прелести и невзгоды родительского бремени. Когда все шло хорошо, они поздравляли себя с тем, что они хорошие родители. В сложные периоды они думали, как бы все сложилось, будь Хлоэ их родным ребенком, и сейчас Шерон стыдилась вспоминать об этом.
Они хотели превратить Хлоэ в Чэдвик, и они сделали все, что могли, но глубоко внутри нее заложен был собственный генетический код, переданный ей от настоящих родителей. И потому она была очень эмоциональна, гораздо более чувствительна, чем Шерон и Эли, и она действительно всей душой любила ту женщину, которая подарила ей жизнь.
— Я думаю, что среагировала неправильно, — сказала Шерон, глядя на окно Хлоэ.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда Дилан рассказал мне правду о Джейн Портер… и она приехала вместе с Хлоэ…
— Как ты еще могла среагировать? — изумился Эли. — Она практически похитила нашу дочь.
— Нет, она этого не делала, — мягко сказала Шерон. Она закрыла глаза. Хотя она никогда не рожала, она знала, что значит любить ребенка каждой клеточкой своего сердца. Хлоэ была с ней все время, каждый день каждого года, а у Джейн ее не было. И хотя Шерон было больно об этом думать, но Хлоэ скучала по Джейн.
— Хватит, — попросил Эли.
— Помнишь, когда Хлоэ надела мои туфли на каблуках и фальшивое обручальное кольцо и поехала в Семейный суд?
— Не напоминай мне.
— Это было смело, — восхитилась Шерон.
— Шерон, — Эли взял ее за руку, — это было просто безумие. Она просто подросток, ищущий приключений. Посмотри, что случилось этим летом. Была ли Хлоэ счастлива при встрече со своей матерью? Нет, не была. Она расстроена. Она плакала и рыдала три дня подряд ни с кем не разговаривала. Она только сейчас начала приходить в себя. Она была в шоке, вот и все, Шерон. В шоке ото лжи.