— Нет, Юль, — грубо перебивает меня Свирский и перехватывает мою руку, прижимая к своему паху, — по такой мелочи, как ваши разборки с преподом, к матери я обращаться не буду. Вопрос закрыт.
По такой мелочи? Его девушку каждый раз на занятиях изводит какой-то ржавый гаденыш, а он называет это мелочью? Вот так значит?
Яростно выдергиваю руку и отворачиваюсь к окну.
Ну и пошел он! Сама справлюсь!
— Юльк, ты че обиделась? Пыхтишь, как паровоз, — просовывает одну руку мне в волосы и мягко массирует кожу головы.
— Отвали, — буркаю я.
— Ну не обижайся, фиалка, — Матвей сильнее вдавливает педаль газа и меня припечатывает к креслу.
Это запрещенный прием и Свирский хорошо уведомлен об этом.
Мы несемся с запредельной скоростью по Ленинскому проспекту, и я больше не могу сдерживаться.
Открываю окно, Мот врубает колонку и вот мои волосы уже треплет встречный ветер. Я обожаю скорость!
Вытаскиваю руку и ловлю потоки бодрящего воздуха, перекрикивая свою любимую песню.
— Придешь вечером на репетицию? — Матвей отпускает мои горящие от поцелуев губы и заглядывает в глаза.
Мы стоим, припарковавшись напротив моего подъезда, собирая восхищенные взгляды детей на площадке. Раньше мне тоже нравилась машина Мота. И мне льстило, что из всех девчонок нашего вуза, на такой тачке увозят меня.
Сейчас же…
Наверное, я зажралась…
— Не могу, — пожимаю плечами, — зачетная неделя, Моть.
— Зубриила, — подсмеивается надо мной Свирский.
— Нет! — толкаю кулаком в плечо.
— Зубрила, зубрила! И когда теперь мы увидимся?
Пожимаю плечами. У меня мамы-депутата Гос Думы нет, мне приходится самой сдавать зачеты и экзамены.
— Ну в субботу же на Арбате будешь? — затягивается и выпускает дым с ароматом крепкого кофе в приоткрытое окно.
Удивленно смотрю на парня.
— Не волнуйся, — усмехается Свирский, — qr- код есть.
— Как? — подскакиваю в кресле.
Очень сложно получить злосчастное разрешение на выступление в таком «прикормленном» месте, как Арбат. Молодые коллективы заранее бронируют даты, время и площадки. Очередь из желающих настолько огромна, что нужно быть чертовым везунчиком или…сыном депутата.
— Пришлось матушку напрячь, — ржет Матвей и тянется за бутылкой воды. — Юляш, подай, а?
Ну понятно…
Это же для него нужно, поэтому можно для себя и попросить. А я — не той степени важности, для которой стоит жопу рвать.
— Получается вы забрали чье-то время и место? — я не разделяю энтузиазма Матвея, потому что знаю, какого пробиваться самому, не имея связей и спонсоров.
— Подвинули там каких-то, ага, — смеется Свирский. — Ну ты че, фиалка? — замечает мою кислую физиономию и приобнимет за плечи, — переходы в метро никто не отменял!
А мне вот не смешно.
— Ладно, Мот, пойду я, — отстегиваю ремень, — в субботу увидимся.
— Люблю тебя, малышка, — лезет за поцелуем, но неприятный осадок после нашего разговора не позволяет ответить ему.
Отстраняюсь и совсем неграциозно выпрыгиваю из тачки, на ходу бросая:
— Ага.
— Тохе привет передавай, — кричит в окно Свирский и заводит движок.
*Леотард — гимнастический купальник.
6. Константин
— Я, надеюсь, мы услышали друг друга, Владимир Архипович. И на будущее, внимательнее читайте договор, моя юрисдикция закончилась тогда, когда гражданин следователь полностью прекратил уголовное дело в отношении вас, уважаемый Владимир Архипович. — Смотрю на своего стажера, сжимающего карандаш, и усмехаюсь. — А на счет компенсации потерпевшей стороне, мой совет вам — не поскупитесь! И спите спокойно, Владимир Архипович! Всего доброго! — нажимаю отбой и бросаю мобилу на стол.
«Гнида поганая, чтоб тебе до конца твоих дней по ночам снились кошмары», — думаю про себя и устало обхватываю голову.
— Вот сволочь, — Тимур вскакивает с кресла и остервенело жует нижнюю губу, чтобы не дай Боже, не ляпнуть то, что мне скорее всего не понравится. — Ему дело коротнули* вместо прошенной переквалификации, а он еще пальцы гнет, — сокрушается мой стажер. — Как у вас так получается, Константин Николаевич? — заглядывает мне в лицо, словно на нем подробно расписаны все ответы на мучащие его вопросы.
— Получается что?
Прекрасно знаю, о чем спрашивает Тимур, но хочу проверить степень его эмоциональной лабильности.