— Я чё-то не догоняю, где мой портфель?
Женька загадочно улыбнулся и многозначительно посмотрел на окно.
Гений пера
Когда Лёха зашёл за Женькой, он сразу же понял, что нормального гулянья не получится. Женька задумчиво сидел в кресле, закинув ноги на подлокотник. Его вальяжная поза красноречиво говорила о том, что он был в философском настроении. А судя по количеству фантиков от конфет на журнальном столике, он пребывал в нём уже довольно долго.
— Ничего себе! Ты, наверное, целый килограмм конфет слопал! — удивился Лёха.
— Это не конфеты, — рассеянно произнёс Женька, как будто его мысли витали где-то далеко.
Лёха с подозрением покосился на сласти. Выглядели они на удивление натурально, но рисковать не стоило. Он поспешно убрал руку от суфле в шоколаде и спросил:
— А что?
— Питание для мозга, — пояснил Женька.
— A-а, ну тогда всё в порядке, а то я уж подумал…
Питание для мозга ещё никому не вредило, поэтому Лёха без промедления развернул блестящую обёртку и отправил конфету в рот.
— Что ты подумал? Договаривай, — Женька уставился на друга.
— Ну, мало ли. Может, ты пустые фантики завернул, чтобы приколоться.
— Эх, брат Лёха, какое же это ребячество! Пора бы тебе повзрослеть, — сказал Женька с видом человека, познавшего жизнь.
— Почему это ребячество? Ты же на прошлой неделе сам так Шмыгу разыграл, — обиделся Лёха.
— Вот и я о том же. Можно сказать, треть жизни уже прожита.
— Почему треть? Нам же только по двенадцать.
— С лишним. Считать умеешь? Вон Пушкин погиб в тридцать семь. Как раз получается треть жизни.
— А при чём тут Пушкин? — не понял Лёха.
— При том, что пора подумать о вечности.
— Чего?!
— Вот ты, Лёха, что в жизни хорошего сделал?
— Вчера «четвёрку» по алгебре получил, — с гордостью сказал Леха.
— Это не считается. Не будешь же ты потомкам хвастать своей «четвёркой». Им глубоко фиолетово, что у тебя было по алгебре.
— Может, мне тоже фиолетово, что они там подумают.
— А вот тут ты не прав. Нужно оставить свой след в веках.
Лёха скептически усмехнулся:
— Как же ты его оставишь?
— Например, хорошо бы Нобелевскую премию получить.
От такого заявления Лёха чуть не подавился. Видимо, с питанием для мозга Женька переборщил. Человеку с нормальными умственными способностями такая идея сроду не пришла бы в голову.
— Как же ты её получишь? — спросил Лёха. — Для этого лаборатория нужна, чтобы опыты ставить. Некоторые учёные целый год с утра до ночи работают, пока открытие сделают. Думаешь, тебя в школе за прогулы похвалят?
— Меня больше смущает шпионаж, — задумчиво проговорил Женька.
— А шпионаж-то тут при чём?
— Наивный ты, Лёха. Как только ты решишь получить Нобелевскую премию, за тобой сразу начнут следить. Сделаешь открытие, а кто-нибудь его перехватит.
— Ну вот. И стоит из-за этого целый год корпеть, — радостно подхватил Лёха.
Он уже надеялся, что философское настроение у Женьки прошло и они пойдут на улицу, но не тут-то было. Женька продолжал развивать мысль:
— Наука — дело трудоёмкое и неблагодарное. Лучше податься в литературу. Взять хотя бы Пушкина. Писал в своё удовольствие, а мы до сих пор наизусть учим.
— Сравнил! То Пушкин.
— Ну и что? Он же не сразу поэтом родился? Поначалу он тоже те ещё вирши сочинял. «Сашино пузо хочет арбуза» — прямо скажем, не вершина поэзии, — хмыкнул Женька.
— Да кому нужны твои стихи? — скривился Лёха.
Его тяга к поэзии угасла ещё в том нежном возрасте, когда он понял, что Дед Мороз — это уловка взрослых, чтобы заставить детей зубрить стихи. До этого он принимал как должное, что гостинец в обмен на стишок — это честный обмен. Но оказалось, подарки под ёлку кладут родители, а стихи вообще не имеют никакой практической ценности. Лёха не мог позволить другу тратить жизнь на столь бесполезное занятие. Он боялся, что Женьку придётся долго убеждать, но, как ни странно, тот сразу согласился:
— В точку. Стихи сейчас никто не читает.
Лёху нисколько не насторожила покладистость друга. Видимо, жизнь его ничему не научила. Он по наивности полагал, что тема исчерпана, и радостно улыбнулся:
— Вот и я говорю: чего зря париться?
— Да, стишками сейчас никого не удивишь, — кивнул Женька. — Надо писать прозу.
— Рассказы, что ли? — скептически усмехнулся Лёха.
— Нет, это как-то мелко. Чтобы заявить о себе, надо создать что-то монументальное, — задумчиво проговорил Женька.