– Дядя Леша звонил. На заводе ЧП. Во время демонстрации станка убили кого-то из бухгалтерии.
– Почему из бухгалтерии? Чего делать бухгалтеру в цеху?
– Вероника, пока не знаю. Леха обещал, что, как только вызнает подробности, устроит видеоконференцию. Володя уже выехал в Потаповск. С минуты на минуты будет на месте. Пока информация секретная. Так что лишнего не болтай!
– Ну знаешь! Когда это я болтала лишнего?
– Не заводись. За десять лет брака так и не смог вытравить из тебя суфражистку. Ладно, слушай дальше. Лучше сядь. Против Ромки начали внутренне расследование. У него в сейфе нашли ожерелье, подозревают – то самое, что ты отдала кикиморе. Танька, Ромкина жена, крик подняла, что это он для тебя ожерелье припрятал. Ромка разобиделся, собрал вещи и ушел жить к Сереге. Теперь Танька плачет, ясное дело, костерит тебя. Дети тоже плачут, рядом с отцом у Сереги кучкуются. У Сереги голова кругом. Ромка пьет, боится, что ты подумаешь, что он правда ожерелье спер. Позвони ему.
Вероника досчитала до десяти, потрясла головой, чтобы мысли в голове лучше утряслись и набрала Ромку. Ее бывший ухажер был уже в стельку, поэтому общаться ей пришлось с криминалистом Серегой. Он вроде бы еще что-то соображал и смог изложить последние события довольно связно. В последнее время в кабинет, где Ромка с Серегой проводят не самые худшие часы в своей жизни (беленькая у них там всегда имеется в нужном количестве), стал захаживать карьерист и большая гнида – Шишковец. Вроде как хотел скорешиться, а на самом деле материал на Ромку собирал, на его место, гнида, зарился. Ромка с Серегой это просекли на раз, выпивать в рабочее время стали только тогда, когда Ромка отсылал Шишковца куда-нибудь протокол оформлять. И тут сегодня утром, в то самое время, когда на заводе случилось ЧП, в кабинет к Ромке с Серегой вломилось городское начальство во главе с Шишковцом. Ромку попросили открыть сейф, Шишковец там порылся и вытащил ожерелье, прям в точности такое, какое Вероника десять лет назад отдала психованной Уткиной. Дальше был скандал. Ромку от работы отстранили, Шишковца на его место поставили. Серега выматерился.
– Никушка, прости. Душа горит, справедливости требует, потому матерюсь. Дело к тебе есть. Ромку отстранили, а криминалистов-то кроме меня в ментовке нет. Отпечатки пальцев всюду снимал я: и у нас в кабинете, и на заводе. Фоткал все тоже, естественно, я. Я тебе щас фотку ожерелья скину, посмотри – то это ожерелье или нет? Смотри не ошибись, сама понимаешь, вопрос жизни и смерти.
У Вероники подал голос телефон. Пришли фотографии ожерелья. Она посмотрела на картинки и ахнула – ожерелье было то самое. Как такое может быть?
– Вероника, не торопись, – Максим говорил спокойно. – Я сейчас выведу фотографии на большой экран компьютера, там все рассмотришь в деталях. Может придется из банковской ячейки твои бриллианты доставать для сравнения. Смотри, сколько здесь всяких закорючек пришпандорено. Будем искать отличия. Не мог Роман ожерелье прикарманить.
– Ясное дело, не мог. Кто-то явно ожерелье Ромке подкинул, причем аккурат тогда, когда на заводе кто-то погиб. Ромка бы стал разбираться, а этот Шишковец… Слов нет. Максим, что делать?
– Прежде всего не нервничать и пораскинуть мозгами.
– Ну и что тебе говорят твои мозги на букву «а»? – Вероника с Максимом засмеялись. Когда-то маленькая Людочка в Потаповске перепутала слова и назвала мозги Максима анальными вместо аналитических.
– Я сейчас вижу три варианта. Первые два – оба события, несчастный случай на заводе и отстранение Романа, взаимосвязаны. Тогда получается, что на заводе произошел не несчастный случай, а убийство. Но есть нюансы. В первом случае, тот, кто за все этим стоит – полный идиот, т.к. Романа надо было устранить раньше, тогда никто не стал бы связывать ЧП на заводе и отстранение Романа. Правда, может быть, злодею пришлось действовать срочно. Если злодей идиот, то это проще, он, как пить дать, где-нибудь еще проколется. Второй вариант – нас специально наталкивают на какую-то версию, которую мы пока не понимаем. Ну и последний случай – в огороде бузина, а в Киеве дядька, события в Потаповске друг с другом не связаны. Леха предлагает шмон на заводе устроить, чтобы мало никому не показалось. Идея здравая, но можно кое-кого и спугнуть. Надо посоветоваться с профессионалами. У Игоря Валерьевича связи в Следственном комитете есть. Надо их задействовать. Недолго Шишковец рулить будет. Нос не вешай, выручим твоего Романа. Давай смотри фотки внимательно.
– Мне все фотки ни к чему, я и так вижу, что все закорючки такие же, как у меня. Выведи на экран только ту, где видна застежка. Она у нашего потаповского ожерелья особенная.
3. Павел
Павел Потапофф или просто Пол, как его звали близкие, вышел из офиса клиентов. Он улыбнулся. Как правило, Павел не позволял себе проявлять эмоции. Давным-давно он надел на себя маску сухого, педантичного юриста-крючкотвора, и она его полностью устраивала. Во всяком случае, она заставляла окружающих держать с ним дистанцию и не впадать в панибратство. Этого Павел не терпел. Сейчас улыбка юриста была оправдана. Во-первых, ее никто не видел, а, во-вторых, Павел ее заслужил. Его радовало то, что он оказался на высоте и смог разрешить головоломную юридическую коллизию. Братья Гринвиллзы, большие друзья отца Пола, предложили ему заняться, на первый взгляд, совершенно неразрешимой проблемой. Их личные юристы опустили руки, задача оказалась им не по зубам. Поначалу Павел тоже зашел в тупик, была даже минутная слабость, когда он собрался посыпать голову пеплом и признать поражение. Хорошо, что сработала привычка ничего не предпринимать сгоряча, решил повременить и правильно сделал. В один прекрасный день его осенило. Все оказалось даже слишком просто, только пришлось проделать очень большой объем филигранно точной работы. Основную часть работы он сделал сам, но надо отдать должное – ему здорово помогли пасынок Джонни и секретарша Нора.
Павел заглянул в себя и признался опять же себе, что очень страшился поражения. Глупость, конечно, но для самоуважения ему требовались все новые и новые достижения, все новые и новые доказательства его компетентности. Время от времени Потапофф ругал себя за все эти комплексы. Все-таки разменял полтинник, пора бы увериться хотя бы в своем профессионализме, но кто-то, кто сидел внутри него, требовал все новых и новых побед.
Выйдя из офиса Гринвиллзов, Пол решительно приказал себе отключиться от работы и начать отдыхать. Он посмотрел по сторонам и с удивлением обнаружил, что в разгаре весна: листья на деревьях были уже приличного размера, на клумбах цвели тюльпаны, а женщины примерили яркую летнюю одежду. Одна толстенная дама даже щеголяла в шортах и майке. Это был явный перебор. Пол был в плаще, и это было в самый раз. Это же надо было так заработаться: весна, а он все живет в каком-то межсезонье.
Что значит начать отдыхать? Для начала Пол решил отобедать в любимом ресторанчике и наесться до отвала всем, что нравится, а не тем, что полезно. Чтобы нагулять хороший аппетит, Пол решил пройтись пешком. Уж очень ласковым был весенний ветер, уж очень весело светило солнце. В течение многих лет, если не десятилетий, Пол передвигался из пункта А в пункт Б на своем шикарном автомобиле, не обращая внимания на то, что находится между пунктами А и Б. Сейчас, неожиданно для самого себя, он оказался в гуще человеческого муравейника. Все люди что-то делали: кто-то торопился, кто-то медленно брел, кто-то просто стоял и смотрел по сторонам, куда идти дальше. Кто-то громко смеялся, кто-то явно грустил, кто-то болтал по мобильнику, кто-то что-то продавал… Павла поразил здоровенный чернокожий, который тряс резинками, к концам которых были прикреплены куски серого меха с черной ниткой. Чернокожий выкрикивал: «Мышки, мышки!» Черные нитки, вероятно, должны были изображать мышиные хвосты. Так сразу и не поймешь. Неужели есть шанс продать эту гадость?