— Да, господин, — кивнул Млад, явно довольный сменой рациона. — От Пограничной Стражи на моё имя пришёл официальный пакет. Сожаления о досадной ошибке и выплата всего выслуженного. Благодарю вас за заботу.
— Заботы особой не было, просто упомянул. И компенсаций никаких, извинений не было? — педантично уточнил я. — Только тобой заработанное и «сожаления о досадной ошибке»?
— Точно так, Михайло Потапыч, — кивнул Млад, явно не имеющий ничего против.
— Засранцы, — вынес вердикт я. — Ладно, посмотрим, если руки дойдут и не лень будет — попробуем их потрясти на что-то вменяемое тебе.
— Зачем, господин? Я полностью доволен и искренне благодарен…
— За дело, Млад. Хотя процессуальные сложности… Ладно, смотри: твоя искусственная нога, например — немалые траты. Травма получена на службе. Ряд со стражей не подразумевает излечения по отставке, но сам факт не выплаченного после травмы — ущерб тебе, нарушение законов. В общем — имеется перспектива, хотя… — посмотрел я на офигевшего дворецкого. — Ладно, говорю же — не бегу в суд, просто при случае, возможно, займусь.
— Как вам будет угодно, господин Потапыч, — с некоторым опасением ответил Млад.
Ну а после перекуса я стал общаться с владетелями, узнавать, «как живётся» в местных округах, кто с кем дружит, кто наоборот. И выходило, что были даже враги, но у Квидых таких не наблюдалось. Некоторые владетели не слишком жаловали «захиревший род», но претензии имели не к Квидым, а к самим Лидари.
А вот что я установил достоверно, так это то, что… никто, ВООБЩЕ никто не знал, что Квид спит! То есть, то что мне казалось общеизвестным, было настоящей «тайной», недаром Лидари на меня зыркал и всякие слова про это говорил. А беседующие со мной недовольные — морщились, говорили про «ослабшего до неприличия кота». Но тот факт, что он вообще не способен к взаимодействию с явью на текущий момент, как и то, что Квидые — не териантропы, никто не знал.
И, в таком раскладе, детали постановки с дохлой Курбишной находят вполне себе резонные объяснения. И судебная перспектива без виновного выходит действительно бледной, если без раскрытия «родовых тайн». Дело-то выиграю, скорее всего: доказать сам факт неспособности оборота в суде — отдельный геморрой, вообще-то. Но в результате такого выигрыша могу огого как репутационно пострадать, вплоть до того, что мне перестанут доверять как поверенному. Это если Квидые начнут бузить, что Потапыч, зараза такой, растрепал поверенную тайну. Сами, конечно, виноваты: раскрывая родовой секрет, могли и предупредить, старичьё. Но смягчающие обстоятельства у них есть, а в случае бузы — чёрта с два я отмажусь от звания «трепача поверенных тайн».
Впрочем, глобально — ничего не меняется. Как надо было найти убийцу, так и надо его найти. Просто момент с найденными мной нестыковками (которым я, пусть несколько по-детски, но гордился: книги про всяких замудрильных сыщиков читал, всё-таки) не применим в суде, даже если бы косвенные доказательства процессуально принимались во внимание.
А вот про Курбичей я почерпнул несколько занятных моментов. Например, о том что Рала Курбич имела жениха. Который «очень убивался, страдал» и удалился скорбеть в семейный особняк в пригород. Семейный, что любопытно, и удалился, а не остался дожидаться правосудия. И Жатеца ножищами метелил глава рода, а не жених. В общем, подозреваемый нарисовался. Как и то, с чего мне вообще стоит начинать: у Курбичей было, по примеру Лидари, «управление стражи», расположенное за пределами особняка. Более того, стражники «обеспечивали безопасность» на гулянке. Вообще глупость, понятно, что эта «безопасность» заключалась в докладе Курбичам. Или, максимум, вытащить за шкирку ужратого в зюзю владетеля из миски супа, в которой тот прикорнул, перепутав по пьяни с салатом. Но почему и для чего стражнические морды мелькали на гулянке мне, в общем-то, пофиг. Главное, что были, а с ярлыком от Лидари мне вполне удобно потрясти стражу. И будут трястись, никуда не денутся.
А вот после стражи выдвинусь я к этому «женишку». Вообще хочется его подозревать, очень. Приревновал невестушку и прибил. Вот только до вступления в официальные отношения (и импринтинга друг на друга в обороте, у тех родов, в которых он работал, то есть у большинства) ревность была… Ну скажем так, скорее патологией, редкой, нежели нормой. Но кто мешает этому женишку быть патологическим ревнивцем, Отлеллой по-зимандски?
Под эти мысли я добрался до относительно небольшой, трёхэтажной башенки-стражнической. И задумался перед тем, как оповещать местных ментов, что к ним пожаловал медведь в кожаном пальто.