«Я и в тебя пихаю», — дополнил Потап, в очередной раз представляя меня в виде деревенского сортира для канализации энергии. — «Интересно, куда это всё девается?»
— Мне, в общем-то, тоже, — признал и я не бесполезность данной информации.
«Надо тебя почаще и подольше на охоту гонять», — пришёл к жутким выводам топтыгин. — «Может, научишься из дыры себя назад вытаскивать — полезно будет».
— Ым-м-мыр-р-р-х-х… — издал я звук под веселье мохнатой задницы.
Потому что в общем — Потап, задница мохнатая, прав. Если эта «дыра» — возможность аккумулировать энергию меня-иномирца, что вполне возможно, использовать эти запасы при нужде — очень вкусно и не помешает. Банально, вот сейчас: в меня проваливается не так много энергии, общий энергобаланс фактически нулевой: Потап жрёт владетелей, но получает массу повреждений и латает меня. А если бы куча оппозиционэров не была такой плотной, а сами они — не такими идиотами (и молодыми, дошёл до меня занятный факт — по териантропу в обороте определить возраст сложно, но статистически можно, а средний возраст атакующих колебался в районе двадцати лет). Так что кубышка нам не помешает, но ле-е-ень же! И так на эти тренировки дурацкие, как спортсмен позорный, чуть ли не каждый день таскаюсь! Лиса не ржёт вслух (а сбегала разок со мной, чтобы понять, куда это моё почтенство мотается) только из за чувств-с к моей персоне и деликатности! А тут ещё и с этой хренотенью возиться…
Хотя расстройство на моём огнепыханье сказалось в положительном ключе. Пыхать я стал ярче, сильнее, эффективнее. Если не «веселее», то точно злее. Да и Потап клювом не щёлкал (у него этого самого клюва конструкционно не предполагается). В общем, через пять минут после начала нападения, остатки опозиционеров, включая вторую волну, стали с писками расползаться. Правда, тут притихшие было дружинники (на наших с Потапом плечах хамски выехавшие в рай!) стали имитировать бурную деятельность, бодро рванув за недобитками.
Ну а нас круговерть боя вынесла буквально на самого корифея, так что именно битва для меня с Потапом закончилась так: стоит перед мордой Потапа корифей, зыркает на нас. Поджилками не трясёт напоказ, но явно трусит, морда козлиная, хотя гриву втопорщил и нос задрал. Вокруг корифея две Лидарихи в боеготовности — но эти дамочки такие всегда. Дружина с развесёлыми криками добивает недобитых и убегающих. А Потап разглядывает корифея огромной призрачной мордой, поворачивая башку.
«Вроде и не козёл», — выдал результаты наблюдения топтыгин.
— Козёл, однозначно! — вынес я вердикт, припоминая всякие гадости от этого венценосного засранца.
«Ну так-то да», — признал Потап. — «Сожрать его, что ли?»
— Было бы неплохо, но потом бегать, жить в каких-то жопах… Не стоит, — вынужденно ответил я.
«Ладно, тогда я — пошёл» — сообщил топтыгин, развеиваясь.
А я, в виде беролака, утвердился на ногах. Оглядел окружающих, демонстративно махнул лапой и потопал к Услуге.
— Погоди, видом, — раздалось мне в спину корифейским голосом, на что я приостановился, полуобернувшись. — Следуй за мной, во дворец.
— Пожалуй… нет, — негромко ответил я, возвращая слова этого козла, когда он меня конопатил на Пряный, взад.
И потопал себе в Услугу. Мешать мне никто не мешал, ну а что «неуважение»… Да пошёл он в жопу, натурально! Я эту скотину фактически спас от смерти, ну даже пусть его дружину. Я не говорю о благодарности — он даже не поздоровался, козёл. Ну и приказывать мне, вольному владетелю и видому, он просто не может. Я — не его данник и прочее, он может только просить. Просьбы — не было, была попытка мне приказать. Так что пусть благодарит моё почтенство, что я просто отказал, а не послал его в жопу, прилюдно. На что имел по укладам полное право, не нарушая при этом законов.
Осмотрел с печалью повреждения, нанесённые моей недвижимости — к счастью не слишком серьёзные, но и неприятные. Помахал лапой на приветствия и благодарности (ну, не козлы, сразу видно) дружинников. И завалился в Услугу, где меня встречала представительная делегация.
— Всем молчать! — ловко прервал я всякие попытки поздравить-расспросить. — Тащить мне мяса, пуд, а лучше полтора!
— Какого мяса, господин? — деловито уточнил Млад.
— Любого, но лучше не сырого. И быстро.
— Исполняю, — на бегу сообщил дворецкий.
Он с Лисой постреливал по всяким нападающим из окон, и вообще — молодец. А я потопал в свои покои, по пути, уже не на глазах слуг, обнявшись с рыжей. Дотопали, я стал жрать. И, чавкая, выяснять: а что всё это было?
— Не знаю, Мих. И ведь сколько родов, много данников! — удивлённо хлопала глазами Лиса.