Карий Бурл, то ли имя, то ли прозвище — в дружине это было личным делом каждого, традиция. Матёрый, под сорок лет волчара, причём во всех смыслах — тотемным духом Бурлов выходил волк, причём не просто. Уж как так реализовывалось, но даже Потап оживился, эманируя непониманием-удивлением, хотя и не опасением. Дело в том, что у Карего был тотемный дух, волк. А у рода — стая, один дух во многих мордах. Одно сознание, роевой-стайный разум — чёрт знает. Но я этого брутального седого дядьку с торчащими в небо могучими усами и жёлтыми буркалами на шрамированном лице потенциально опасался. Не вообще, вроде как «подельник-соратник» и подчинённый, но в случае противостояния есть у меня подозрения, что Бурлы могут шарашить не «заклинаниями», а частью «стаи», используя пусть относительно слабых индивидуально, но уже на порядки более сильных, нежели стандартные тотемных духов.
Потап на это призадумался, отэмоционировал «всё равно справлюсь, а ты придурок», достаточно уверенно, что несколько успокоило. А очередной наезд мохнатой задницы я запомнил и собирался в скором времени завести специальный блокнот. И заносить туда многочисленные ущербы от Потапа, чтобы, когда появится возможность, вернуть должок — действовать в соответствии с записями. Хотя и со сложнонакопительными процентами и амортизацией за занесение справедливости мохнатой заднице, само собой.
Второй мой подельник был молод и странен. Териантроп-то териантроп, владеющий-то владеющий. Только орнитоморф. Натуральный, финист, едрить его в дышло, ясный сокол. Полноценный териантроп с полным оборотом, который делал его… ну бойцом, конечно, но очень специфическим. В полуобороте всех достоинств — чертовская выносливость и скорость. Сила вроде и есть, но массы нет ни черта, чтобы эту силу приложить. Хотя, конечно, при умении сильнейший мечник или шпажист — под такие «тычки клювом» орнитоморфиорование заточено отменно. Сильный маг: как я понимаю, в воздухе с тотемными духами не густо, и у Грода, тотемного сокола Гродичей, в «свите» было их до черта, с жёсткой конкуренцией, что на эффективности сказывалось в лучшую сторону. Но ко мне в ертаул Серпент, как я думаю, засунул этого птаха как курьера-связного, поскольку пацан натурально летал, причём, очевидно, с ускорением магией.
Выглядел Зорга Гродич, впрочем, как натуральная девчонка — низенький, субтильный, с птичьим лицом, что неудивительно. Из образа выбивались только глаза: тяжёлые, неподвижные, возникало ощущение, что не глаза, а снайперский прицел. Впрочем, это было свойством териантропа — парень в «быту» оказался лёгок характером, болтлив до невозможности остановиться (чем заметно отличался от молчуна-Карего). Но мне, по крайней мере пока, это было только на руку.
Дело в том, что змейское начальство, ехидно извиваясь, дало нашей тройке-ертаулу полчасика на «здрасти». И после, ликуя и шипя, послало нас в задницу. А точнее — в клоаку Золотого, сопровождать «посланника корифея».
Последний был фигурой в глухом бесформенном плаще. И всё: я даже не понимал толком, владеющий, одарённый или вообще простой человек в зачарованном шмотье. Ни слова нам не говоря, потопал от воеводского подвала, ну а мы за ним. К счастью, Карий, видно, разбирался в местных клоачных порядках и устоях, как и в особенностях териантропов. Так что молча протянул мне что-то вроде банданы, демонстративно повязывая её себе на мордас. Что-то хитро зачарованное, так что ароматами клоаки я насладиться не смог. Ну и говорить этот весьма полезный артефакт не мешал, хотя возникало некоторое… ну неудобство, скажем так. Всё же от нюха, как выяснилось, я получал довольно объёмный пласт информации об окружающем мире, не как от зрения, конечно, но в разы больше, чем у человека. И «отсечение» нюха артефактом вызывало определённый дискомфорт, который я успешно подавил, представляя богатство окружающих «ароматов».
К моему удивлению (приятному), гадостей и чего-то такого, к чему я был морально готов, не случилось. Да, брели по высоким залам и коллекторам, подчас даже с журчащими посередине ручейками… о составе которых особо не хотелось думать. Но даже крыс или чего-то такого нам не встретилось. Посланник юркнул в какой-то закуток в километре от нашего спуска, вылез с баулом и стал с этим баулом и нами таскаться. При этом «тишины» или чего-то такого от нас не требовалось, так что я своих подельников-подчинённых тряс на информацию. Ну, Карий трясся скудно, реальный молчун. А Зорга, птаха певчая (хоть и сокол), оправдывал своё звание на все сто. Щебетал и чирикал, не останавливаясь, явно получая от этого удовольствие. Карий время от времени буркал «всё так» или «угу», что несколько повышало для меня достоверность щебетания.