— Михайло… Потапыч?
— Ну? — вежливо прорычал я.
— А… как вы оказались на Потрясателе? И зачем?
— Сие тайны видомские, непосвященным непонятные. А появился — Тралку морду быть.
— Капи…
— Чегось? — ласково улыбнулся я, пыхая огоньком.
— Ничего, ваше почтенство, навь попутала!
— Вот то-то, — фыркнул я. — Спрячься, что ли, куда нибудь — а то пришибу случайно.
И потопал дальше. Тралка я хрен почую, воробья жирного, точнее — хрен отличу от кучи народа из экипажа. А вот Хиза чувствовалась отчётливо и была не в подвале корыта, где сейчас топал я, а наверху, на открытом полу. Ну и Тралк, небось, там ошивается, хотя на него, в общем-то, пофиг: не противник и опасность нулевая, особенно после того, как я ему оборву (ну или сломаю в десяти местах, если меня скрутит приступ непреодолимого милосердия) ручки и ножки — так и вообще даже полезный в моём возвращении персонаж может оказаться. А вот менаду надо выводить из строя, хотя… Блин, если её убить — Тралк может рогом упереться, несмотря на абсурдность наличия рога у толстого воробья.
«Сожрать!» — вынес вердикт Потап.
— Тут, чтоб его, ход на морских змеях, которыми рулит Тралк. Или ветра менады. В принципе, Потрясатель и без них плыть может, но до-о-олго, — пояснил я.
«Хр-р-ры-ы-ы», — задумчиво прорычал Потап. — «Тогда не сжирай. Но обоссы!»
— Так и собирался, — честно ответил я, хотя не уверен, что буду заниматься уринотерапией в прямом смысле слова.
Но в любом случае выходит, что команда не в курсе беролаканеперства, референдум Тралк не проводил, и совершенно не факт, что хоть одна морда на Потрясателе знает про меня. А значит, вероятность сопротивления от команды невелика. Тралк и Хиза — но тут понятно, они про меня даже знают.
С этими мыслями я дотопал до лестницы на пол корабля. И притормозил: менада почуяла видома «в силах тяжких». И, вместо того, чтобы как порядочный разумный: впасть в истерику, побегать кругами, подёргать руками, попричитать «что же делать-что же делать⁈» — эта… менада, чтоб не выражаться матом, готовилась к бою. То есть я, в подвальном ярусе Потрясателя, прекрасно ощущал пронизанное эманациями Эвра колдовство. Воющее, ревущее, режущее… Хм, а это Хиза дура: если бы она «работала» именно массами воздуха, ну, например, нацеленными меня сдуть с пола корабля к чертям, то шансы бы были. Но она готовила что-то вроде «воздушных копий, лезвий» и прочей логикопротивной хренотени. И то, что к этому прикручена сила божества — делает эту фигню сильнее. Но даже укреплённый и прессованный навоз хреново годится для пули, а вот для утопления — самое то. А всякое «воздушное оружие»…
«Уверен?» — полюбопытствовал топтыгин.
— Да, Потап. Огонь прекрасно справится с воздухом, это по логике, даже вроде по физике, да и по магии. А божественная присадка — что она сделает без воздуха?
«Р-р-р-р-ы-ы», — задумчиво прорычал мохнатый. — «Ну попробуй. Но если что…»
— Само собой! — даже несколько возмутился я. — Что я, герой, что ли⁈
«Нет, просто шебуршень», — мерзко захихикала мохнатая задница.
— Кроме того, Потап, ты же это корыто разнесёшь, даже если не будешь всё нахрен уничтожать. Ты здоровый…
«Большой, красивый и толстый», — довольно дополнила медвежатина. — «Но будешь подыхать — вытащу. И буду смеяться и пинать!»
— Как будто ты без этого не пинаешься. А я насчёт того, куда девается сила, пока ты дрых — понял, — на последнее последовало не вербализованное сопение, одновременно заинтересованное и обиженное. — Закончим с этой парочкой, захватим корабль, поднимем флаг с медвежьей головой и лапой, показывающей кукиш, — на последнем Потап довольно захрюкал, одобряя нововведение. — В общем, надо в навь… не совсем в навь… И не знаю, сможешь ли ты туда попасть. Короче: разберёмся тут — и уже в безопасности будем разбираться с «там», — закончил я, потому что мысли выходили редкостно скомканными а толковых образов, кроме «охренеть!» — не формировалось.