Это "слушаю" вылилось в продолжительное обсуждение чересчур заумного и непонятного для дошколят. На удивление всё прошло гладко, мы выложили свои мысли и идеи, а наш режиссёр записал их все в свою тетрадь и закрыл её, после чего сказала всем нам спасибо.
- Я сегодня обязательно всё рассмотрю, завтра расскажу, что решила, - сказала она, посмотрев на нас спокойным взглядом. Можно считать наше первое совещание законченным, оставалось только или собираться домой, или продолжить репетицию, а то такими темпами мы точно не успеем к нашей премьере.
- Замечательно! - вскинула вверх правую руку Настя, радуясь победе. Хотя рано ведь радуешься. - Тогда давайте продолжим репетицию, я сейчас готова свернуть горы!
- Раньше надо было их сворачивать, а не дрыхнуть!
- Не вредничай, - надула она губы в ответ на мои слова. - Я всю ночь учила текст с братом.
Я не стал отвечать, прекрасно зная, что это ни к какому результату не приведёт - такая уж она балбесина. Только вот не вовремя проснулся её заряд бодрости, теперь эта её репетиция может до самой ночи затянуться, и не важно, в школе ли, или где ещё, но своего момента она упустит.
Наш безымянный режиссёр и сама была рада такому повороту, в её глазах проснулся энтузиазм, обычный вялый вид куда-то испарился, и она сейчас была готова поддержать Настю, особенно когда наши главные актёры наконец пришли в себя и зарядились бодростью. Она поднялась, собираясь взять свою тетрадь, но я накрыл обложку своей рукой и глянул на удивившегося режиссёра.
- Без неё, - махнул я головой. - У тебя и без неё прекрасно получается.
- Там все заметки по игре...
- Там может быть всё что угодно, но шпаргалки лучше держать в голове, если хочешь стать хорошим режиссёром и не затягивать репетицию, вечно подглядывая.
Я потянул тетрадь на себя, пытаясь её умыкнуть, пока "эта девчонка" растеряна, ведь и правда эта манера вечно заглядывать в тетрадь не ускорит наши репетиции, пускай там хоть все ответы на любые вопросы - времени у нас не так уж и много. Да и раздражать начинают эти паузы. Но вот когда я подтянул тетрадь ближе к себе, то заметил надпись на обложке, частично прикрытую - имя автора, которое привлекло моё внимание раньше и которое начиналось на букву С. Мягкий и приятный каллиграфический подчерк автора, со старанием и любовью выведенный на зелёной обложке старенькой тетради. Я поднял палец, надеясь разглядеть полное имя, но ожидаемо, тетрадку выхватил наш режиссёр и прижал её к груди, как что-то дорогое и родное.
- Я согласна, - ответила она спокойно, - тогда я отложу её.
Она положила тетрадь под сумку, а я так и не узнал имени "этой девчонки", только начальную букву. Хотя ей самой пора было уже представиться, а не играть в загадки. Правда, кажется, кроме меня, никто этим не интересуется, даже Стас на неё особо не смотрит, а это уж совсем странно.
Началась полноценная репетиция, где участвовали все действующие лица. Пока ещё без костюмов, в узком пространстве, но хоть какие-то подвижки. Я не особо вписывался в игру наших двух мастеров, да и режиссёр сперва без тетради чувствовал себя неуверенно, замечая какие-то ошибки, останавливая нас, но не зная, как свои сомнения выразить в словах, но со временем она, да и я, втянулись в процесс, и выходило уже не так паршиво. Правда только мне приходилось заглядывать в сценарий, но тут уж ничего не поделаешь, - до Насти мне как пешком до Китая.
Но я смог сыграть несколько сцен без запинки, а это уже прогресс.
Репетиция неспешно подходила к концу, мы сыграли несколько самых сложных сцен, кое-как не запоров их и даже получив от этого удовольствие, и теперь уже настало время собираться, когда мы услышали стук каблуков по сцене, сразу догадавшись, кто к нам с запозданием идёт. Я обернулся, глянув в сторону нашего режиссёра, но её и след простыл, я даже не успел удивиться этому, осталась только сумка. К этому надо будет привыкнуть.
- Всем добрый вечер, - зашла Виктория Андреевна, на вид уставшая, но нам ласково улыбнулась, и сразу села на стул, расслабившись.
Мы все разом поприветствовали её, бросив наши сборы, ожидая каких-то слов от нашего куратора.
- Приношу вам свои извинения, - устало улыбнулась она, - надеялась посмотреть на ваши успехи, но основная работа крепко держит.
- Ничего, главное вы зашли, - выставив большой палец вверх, весело ответил Стас, как-то оживившись. - Это главное.
- Нашёл где хвалить, - хихикнула Виктория Андреевна. - Но я постараюсь ближайшее время разгрести свою работу. Как у вас тут дела? Вижу, мусор не разгребли, хоть и чище стало, - она провела пальцем по столешнице, убедившись, что ни единой пылинки мы не оставили.
- Вроде хорошо, мы как раз закончили, - ответил я.
- Просто замечательно! - бодрым голосом ответила Настя.
- Вижу, ты проснулась, - хихикнула учительница, заставив Настю притихнуть и покраснеть. Сегодня её сонное состояние заметил не я один, повезло ещё, что не влетело.
- Молодцы, глядишь, не повторите участи прошлого драмкружка.
Я навострил уши, надеясь на продолжение фразы, в которой могла крыться интересная информация про прошлое "уголка", но Виктория Андреевна не стала заострять на этом внимание, она заметила тетрадку под сумкой нашего режиссёра, и не спрашивая, вытащила её, глянув на обложку. Мне, конечно, интересно было услышать продолжение, но я увидал, что выражение лица Виктории Андреевны изменилось, стало сосредоточенным и обеспокоенным. Я не успел даже спросить, что с ней произошло, она начала первая:
- Этот подчерк, давно я его не видела... Откуда у вас эта тетрадь?
Настя и Стас переглянулись, а я понял, что надо было спасать положение, не выдав нашего прячущегося таинственного режиссёра, так что я соврал:
- Нашли здесь, вот и реши воспользоваться. Вы знаете, чья она?
- Узнаю, тетрадь принадлежала когда-то ей, её первая работа... Теперь вспоминаю, хоть и не видела эту историю, странно, что вчера этого не поняла.
Мы согласно кивнули, не зная, чему, ожидая продолжения.
- Какая странная эта судьба, хотя и не лучший дебют.
- Почему? Чья эта тетрадь? И почему все так не хотят говорить про этот драмкружок?
- Не стоит, - она вернула тетрадь на стол, - это старая история, вам теперь надо заниматься своим первым выступлением, главное, не повторите судьбу старого драмкружка. Простите, думаю, я пойду, а то устала, да и в магазин надо сходить. А вы молодцы, работайте дальше, я к вам ещё загляну обязательно завтра.
Она поспешно ушла, оставив нас в лёгком недоумении, но нам ничего не оставалось, как собраться и самим пойти по домам. Мы вышли наружу, я стал закрывать дверь медленно, глядя на гору хлама, за которой могла скрыться та безымянная девчонка. Но никто не появился.
Дверь закрылась.
Я не стал закрывать её на ключ, оставив его на столе рядом с тетрадью и сумкой, чтобы режиссёр могла забрать вещи.
* * *
- Серёж! Так тебе разогревать? - крикнула мне с кухни мама уже не помню какой раз. - Я уже ставлю.
- Нет, я сам потом, отдыхай лучше! - ответил я настойчиво, зная, как мама любит не слушать, а делать так, как она считает правильным, после чего снова уткнулся в тетрадь... хотя есть хотелось, чего врать.
Домашнее задание шло со скрипом и тяжёлым трудом, или, можно сказать, совсем не шло. Причиной тому была куда-то пропадавшая безымянная девчонка и, что самое главное, слова Виктории Андреевны, её реакции на тетрадь. Я старался выкинуть эти мысли из головы, сосредоточиться на чём-нибудь другом, пока мы шли домой, даже друзей не слушал, и дома, когда над домашкой корпел, чтобы они больше не отвлекали, но эта пакость словно въелась в мозг хуже клеща, я мечтал поскорее узнать ответ, но меня обломали, и загадка закрытого драмкружка так и осталась загадкой. Учительница узнала почерк, я точно это видел, Виктория Андреевна точно знала, кому принадлежит тетрадь, что и удивляло. Но кроме этого она узнала и нашу постановку, что её не первый раз уже ставят и она где-то уже мелькала. И эти мысли не давали мне покоя, я мечтал услышать ответ, но тут надо было или давить на учительницу, требуя всё рассказать, или на нашего флегматика-режиссёра, но первая держит всё под замком неизвестно по какой причине (как и остальные учителя), а со второй вообще ничего не понятно.