- Мама! Прекращай играть, мы не на площадке. И на улице не лето, замёрзнешь ведь.
- Это да, не на съёмках, и не лето. И правда замерзать стала. Пойдёмте в дом.
"Не на съёмках? Неужели актриса? То-то мне знакомо её поведение", - подумалось мне, а сам произнёс:
- Сергей. Друг вашей дочери.
- А я Люба, очень рада, что у дочки есть ещё один друг и она привела его домой, а то стесняется.
- Прекращай!
- Ладно-ладно, пойдёмте. Хотя угощать особо не чем, предупредила бы заранее.
У самых дверей я глянул себе под ноги, заметив там невысокий пандус, предназначенный что-то ввозить внутрь дома, или же для инвалидной коляски. Возникла неприятная мысль на счёт семьи Снежинки, но я не стал её развивать.
Дом внутри тоже был не сказать, чтобы при деньгах - не знаю, когда он был куплен, но судя по обоям на стенах, как они местами уже отклеивались, да и по их виду, я бы сказал, им уже не один десяток лет. Хотя где-то были видны новые, что-то скрывающие за собой. Такая смесь старого и нового выглядела немного странно, но заострять на этом внимание я не стал. Мебель тоже не блистала новизной - потрёпанная временем, мутная, но, естественно, ухоженная, чистенькая. Да и вообще каким бы стареньким домик изнутри не выглядел, о нём заботились, рукой на него не махнули. Вообще по-домашнему выглядело, уютно и тепло, тут на стенах висели красивые бумажные гирлянды, стояли ухоженные и подстриженные растения на столе и окнах, придававшие помещению своё тепло.
А ещё на стенах, убеждая меня окончательно, висели поручни, в углу зала стояло какое-то приспособление для физических нагрузок, да и возле кровати стояла, приделанный к полу, железная ручка, наверное, чтобы можно было за неё схватиться и пересесть на диван. Это всё погружало в грустные мысли о жизни тут, ограниченной такой, не радостной.
Мама Снежинки стояла возле дверей, улыбаясь мне, и вдруг шустро подхватила меня под руку и подвела к вешалке, сказав, что вот тут можно оставить куртку.
- Не очень, да? - повесившая на свободный крючок куртку и положив на тумбочку шапку и запихнув туда обувь, напротив меня встала Снежинка, как-то неуверенно улыбнувшись.
- Может и не шибко богато, но зато уютно и приятно, - честно ответил я.
- Да? - сперва удивлённо, будто не верила, что я так скажу, произнесла она, а затем счастливо улыбнулась, отскочила в сторону и повернулась в мою сторону с сиянием в глазах. - Ты прям как Саша! Тогда я в свою комнату и сейчас вернусь, жди!
И убежала, оставив меня со своей мамой.
- Приятно, когда она так счастливо выглядит, обычно уставшей приходит, хотя всё так же активна, - провожая дочь взглядом, сказала мама, затем повернулась в мою сторону и схватилась за воротник моей школьной одежды, поправила его, прогладила рукава. - Теперь хорошо. Можешь подождать дочку на диване, а то пока переоденется.
Не возражая, я согласился. Сняв обувь, в одних носках я прошёл к дивану, тоже такой серый, вмятый, но с красивой, покрывающей его тканью, и сел. Мама Снежинки в это время стала быстро прибираться в зале, хватая какие-то казавшиеся лежащими не там, где надо, вещи, убирая в укромные уголки, тем временем разговаривая со мной:
- Ты учишься в одном классе с моей дочкой? Новенький?
- Нет, - отрицательно покачал я головой. - Я из школьного драмкружка.
- Ясно, а то удивилась бы, она вроде в своём классе поставила всех под свой надзор. Наверное.
- Наверное, - не шибко весело хихикнув, ответил я, решив не говорить правду.
- А что за драмкружок? Не слышала о таком. И что она там делала?
- Ну, как сказать, хочет стать нашим режиссёром.
- Режиссёром?! Неужели по пути отца хочет пойти... хотя это не кино снимать, да и в школе, - сперва она сильно удивилась, затем зашептала, не обращая на меня внимание, произнося свои мысли вслух. - Что она у вас делала?
- Ничего, просто устроила соревнование.
- И как?
- Э... м... - этот вопрос поставил меня в не очень хорошее положение, и про Снежану не хотелось говорить, а то мало ли, и что сказать, я вообще не знал.
Спасибо Снежинке, она спасла положение, выскочив из комнаты.
- Сергей, можешь заходить!
- Тише, Ксеня, папа недавно уснул.
- Ой! - Снежинка прикрыла рот ладошкой, посмотрев на соседнюю дверь. - Пускай спит. Не перетрудился сегодня?
- Немного, но ему полезно, - посмеявшись, ответила ей мама.
- Вот и хорошо. Заходи в мою обитель.
Сказала она мне и скрылась за дверью. Я уже привык заваливаться в жесткую комнату, но как-то уверенности в этом сейчас у меня не было - мало ли на что наткнусь, прибьёт ещё. Но ничего не поделаешь.
Я зашёл в её комнату. Тут дело обстояло иначе, чем в зале, выглядело нагляднее: яркие и новенькие обои на стенах с милым рисунком, мебель как минимум не старая, а на столе стоял закрытый ноутбук. Кровать накрыта тёплой, мягкой по цвету тканью; в некоторых местах лежали мягкие игрушки, хотя в меньшем количестве, чем у Насти.
На столе также я заметил несколько книг с общей тематикой - кино. История кинематографа, секреты режиссуры, какая-то книга про известного отечественного режиссёра. Короче, сплошное кино. Также лежала коробка dvd фильма, того самого, сценку из которого мы сегодня наблюдали. Там же лежали бумага с аккуратным почерком, тетрадки и учебники, аккуратно сложенные, ничего не валялось, как у одной личности, настоящая женская комната, даже одежда тут не валялась, разве что не такая уж большая, но вызывала уважение к её владелице.
А ещё на столе стояла фотография в рамочке, где оттуда на нас смотрели троя человек: шикарно одетая женщина в шляпе, с солнцезащитными очками в руках; рядом с ней, ниже, девчонка лет одиннадцати в сарафане, с улыбкой на лице и поднятой правой рукой с выставленными в знаке V пальцами. По золотистым волосам я узнал Снежинку. А за ними, обняв жену одной рукой и положив другую на плечо девочки, стоял мужчина, высокий, крупный, мускулистый, с радостью на лице, счастьем. Мне показалось, я его знаю, не раз видел, правда не мог вспомнить, да и Снежинка не дала.
- Ну и как тебе?
Она сидела на деревянном стуле без спинки за столом, одетая в розовую пижаму, состоящую из штанов и футболки, и смотрела с некоторой икринкой счастья на меня.
- По-женски уютно, привык видеть иное.
- О, умеешь ты хорошо сказать, спасибо. Можешь сесть на мою кровать, поговорим. Ты хочешь есть?
- Хочу, но дома, - отказался я, зная, что мама дома уже наготовила. А я тут сижу.
- Как хочешь. Тогда давай продолжим наш школьный разговор, а то уже поздно, тебе домой ещё идти.
Это да, тут мне не стоило возражать и проявлять вежливость, да и мужика включать: столько переть в темноте, эт не шибко радует. Я сел на кровать, которая показалась мне немного жесткой, мягкой, но это уже мелочи и придираться я не стал, меня больше интересовал разговор с ней, что она расскажет. О произошедшем с ней я и спросил, решив не юлить.
- Эх, тут немного сложно и не очень приятно говорить.
- Тогда как быть?
- Нет-нет, я расскажу, просто... ты поймёшь. Всё дело в моём отце, точнее, его бывшей работе, - начала она, и взяла со стола фотографию, посмотрев на неё. - Я к вам рвалась не просто так свою прихоть удовлетворить и потом бросить, я и правда хотела стать у вас режиссёром, я видела, как у вас выполняет эту работу ваша Снежана, и мне это очень не понравилось. Не просто так, я знаю, как действуют настоящие режиссёры, а она как любитель без желания учиться. Меня это сильно задело.
- Почему?
- Всё дело в моём отце, в нём, - она перевернула фотографию и показала её мне. И опять мужчина показался мне знакомым. Почему я его знаю? - Ты его не узнаёшь?
- Он мне кажется очень знакомым, но не могу вспомнить, где видел.
- Не удивительно, несколько лет назад его имя было у всех на устах, а после случившегося, о нём забыли. Мой отец... помнишь, я поправила тебя тогда, когда ты стал рассказывать, почему я пришла к вам, что ты частично прав, но неправильно?