Тили не было никакого дела до застарелой трагедии полумертвого и полубезумного, и получерного мага. Мага, которого официально не существует. Она слушала его вполуха, глядя на костер. Ночь была ясна, а звезды ярки. От огня искрило теплом. Жизнь прекрасна и удивительна. А то, что слезы короткими набегами подступали к глазам, это лишь одиночество. Глупое девчачье чувство.
- Фила спряталась от меня в других телах, да её душа там и застряла. Она и сейчас бродит по земле в чьем-то чужом теле. Когда я отыщу её, мы, наконец, обретем покой.
- Покой? А что там, после смерти?
Ошо не ответил. Он смотрел на амулет, накормленный кровью девственной фрейлины принцессы Анги. Тили тоже молчала, нахохлившись. Разглядывала носки желтых сапожков. Траур не очернил её нарядов - она не понимала, как связаны грусть и цвет тряпок.
Почему тиран Грегар выбрал именно её мать? Потому что Ангетта была глупа и одновременно магически переполнена? Она была очень сильным магом, но ленилась заниматься волшебством, предпочитая отдавать приказания слугам. Магия копилась в ней год за годом, достаточно было прийти и забрать себе эти богатства.
- Ты переполнена магией и одновременно очень слаба, - небрежно заметил вдруг Ошо.
- Закрома полны, а вот сил воспользоваться наворованным нет, - честно призналась Тили. Сиюминтуное фамильное сходство вызвало слабое жжение в уголках глаз.
- Идеально, - с восхищением произнес Ошо. Глубоко вздохнул: - Знаешь, чего мне на самом деле не хватает? Молодого и сильного тела, до краев наполненного магией.
Тили не успела среагировать, уж слишком она расслабилась и устала. Амулет, как блестящая лягушка, вдруг прыгнул с руки Ошо и защелкнулся у неё на шее. Тонкая цепочка сужалась и сужалась, мешая дышать. Безумные глаза черного мага, объявленного вне закона, приблизились и закрыли собою небо. И весь мир. И ничего не осталось. Вот кроме разве что сигнального зова Короля: «Зараза»...
Его Величество король Анджей не отличался чуткостью по отношению к своим подданным. Его шут, например, называла это исключительной черствостью. А еще самозациклинностью. А еще похотливой любовью к собственным страданиям. А еще королевский шут вот уже несколько дней была почтительна и послушна. И радость от таких верноподданических настроений постепенно сменялась глубокой задумчивостью. Потому что небо не могло быть желтым, снег зеленым, а Тили целую неделю сдержанной и вежливой. Она не лезла с советами, не давала оценку политической деятельности короля, не врывалась по ночам в его спальню и не говорила гадостей.
Поначалу Его Величество списал такие перемены на тоску по матери. Но как-то вечером шут сходила на свидание с фрейлиной его невесты, и парочка, по слухам, рассталась довольной друг другом и милыми беседами под луной. Паж Мита впал в уныние, а король - в еще пущую задумчивость. Значит, ни о каком трауре речь не шла. Тогда что же?
Предсвадебная суматоха очень раздражала Анджея. Потом его начала раздражать и невеста. А вслед за нею и целый свет. С головой Его Величество начались проблемы. Казалось, что внутри нее кто-то очень деятельный проводит ремонт. Что-то постоянно свербило то в левом, то в правом виске, дергало за веки, покалывало в затылке и гудело во лбу. А еще у Короля стали появляться навязчивые мысли, приходящие будто из ниоткуда. Словно кто-то другой нашептывал ему их во сне. И мысли эти ему очень не нравились, ибо они призывали его убить Тили Линк.
- Я хочу прикончить своего шута, - наконец признался Анджей первому министру Симусу Маро. Они сидели в рабочем кабинете и обсуждали дотации для Северного округа. Яркое солнце заливало комнату.
- Что она опять натворила? - не удивился ни этому желанию, ни внезапной смене темы беседы старик.
- Ничего. Она послушна и тиха. Но я хочу ее убить.
- И давно она такая?
- Неделю примерно.
Симус Маро задумался.
- Это не к добру, - сказал он. - Девочка действительно ведет себя очень странно. Вызовите её сюда.
Она пришла быстро, настороженно замерев на пороге. И без того узкое личико заострилось еще сильнее, под глазами легли тени, а зрачки странно блестели. Господин первый министр начал беседу издалека, заговорив о её семейных делах, связанных с многочисленным наследством Линков. Тили отвечала неохотно и односложно, и Симусу Маро вдруг показалось, что это и не она вовсе. Чтобы убедиться в этой дичайшей догадке он несколько раз допустил ошибки в разговоре, но ни на одну из них она не отреагировала.
- Вы должны это сделать, - сказал он королю неохотно. - Прислушайтесь к своим желаниям.