- Дикари необыкновенно агрессивны и сильны, - покачал головою военный, - и что-то с ними происходит...
Мелодичный перезвон колоколов церкви вдруг сменился набатом. Натан переменился в лице.
- Варвары! Здесь? Но откуда... - он рванул из трактира, даже не расплатившись. Тили побежала за ним.
С городской стены было видно, как по гладкому, тщательно выкошенному полю, к Книтску несется маленький и стремительный отряд дикарей. Развивались темные одежды, перебирали ногами выносливые жилистые лошади. В густом сумраке позднего вечера отряд был едва заметен, и то благодаря специальному освещению, которое наскоро наколдовали несколько городских магов-воинов, чьи скудные способности не востребовались в другом месте.
Нападающих, которые словно из-под земли выросли (как они вообще сумели добраться в такую даль от границ?) было так мало, что ситуация не вызывала серьезных опасений. Подумаешь! Кучка дикарей! С шутками и прибаутками городская стража вместе с расквартированными солдатами садились верхом, бряцали оружием, предвкушали рукопашную схватку. А то совсем скукота в этом провинциальном Квитскею
Можно было бы расстрелять варваров с городской стены, подпустив поближе, но мужчины жаждали приключений. Поэтому со скрипом распахнулись ворота, и сводный отряд полетел навстречу варварам.
Тили не волновалась ровно до того момента, как нападающие прошли сквозь более многочисленных защитников, как нож сквозь масло. За копытами их лошадей остались на скошенной траве нелепо раскинутые тела.
- Что за черт, - пробормотал за спиной Тили старый усатый маг-воин, сжимая в руке магольвер.
- Оружия бы, - тоскливо сказала Монита.
Тили изумленно оглянулась - они все стояли здесь. Суровая шпагоглотательница, она же огнепожирательница. Юный гимнаст Татарас. Невысокая сказочница Тапатунька с круглым лицом. Невозмутимый силач Клом. Оказывается, они последовали за своей фокусницей, когда она так поспешно покинула трактир.
- Шли бы вы отсюда, - обеспокоенно посоветовал старый вояка.
Тили оглянулась снова на поле и обомлела. Защитники разворачивали своих лошадей, пытаясь нагнать дикарей, что так легко прошли сквозь их строй. Но догнать варваров оказалось непросто, те продвигались к стенам быстро, словно их лошади были с крыльями.
- Пли! - закричал вояка, и град стрел обрушился на маленький отряд, не задев ни единого варвара. В рядах защитников Книтска раздались потрясенные возгласы.
- Да что они, заговоренные что ли, - с ненавистью проговорил Татарас.
Идиотка, какая же она идиотка! Тили зажмурилась, продолжая яростно костерить себя, и происходящее предстало перед ее внутренним взором совсем иначе. Посредине этого отряда, прячась за плотно сомкнутыми телами дикарей, ехал немолодой и несильный шаман, он оберегал своих с силой, которой у него не было. Тили всмотрелась в это морщинистое лицо, с точно так же, как у нее, закрытыми глазами. Старик как старик, да только... только питала его совсем иная магия.
Что там говорил капитан Натан Кант? Божество у дикарей завелось? Что же, надо признать, что кем бы оно не было, оно обладало мощным даром и злобным нравом. Шаман вдруг распахнул глаза, словно глядя прямо в лицо Тили. Ветер сорвал капюшон, низко накинутый на его голову. На лысом гладко выбритом черепе сверкала татуировка стервятника с переломанными крыльями.
Мир поплыл перед Тили, и она даже покачнулась, но Клом подхватил ее за талию. От шока и свалившегося внезапно озарения, Тили шарахнула по шаману в лобовую, выпустив на свободу всю магию, что у нее была. Она отскочила от старика, как мячик от стены, и растворилась в воздухе. А Тили осталась совершенно беззащитная перед усмешкой тирана Грегара, внезапно проступившей на чужом морщинистом лице.
Меж тем варвары уже подобрались к самой стене, и подчиняясь шамановской воле, ворота вместе с куском стены рухнули под копыта нападавших, подняв грохот и пыль. Отчаянно закричали защитники, бросаясь наперерез дикарям, но те уже рассыпались по улочкам, торопясь уничтожить то, до чего успеют дотянуться. Монита где-то раздобыла все же лук и теперь стояла, твердо опираясь обеими ногами в землю, и без устали стреляла по варварам. Но ее стрелы, как и других лучников, летели мимо. Силач Клом уже был в самом эпицентре схватки у ворот, но и его удары не отличались эффективностью. Гимнаст Татарас кидал камни на головы дикарям. Пусть упорно, но напрасно. Все это бесполезно, пока шаман поддерживает связь со своим божеством. Божеством, что явилось дикарям в образе стервятника с переломанными крыльями.
Отчаяние охватывало защитников. Они боролись и умирали, но все было напрасно. И тогда, когда надежды почти не осталось, тогда вдруг запела сказочница Тапатунька. Она не умела стрелять из лука, драться врукопашную или кидать камни. Ее единственным орудием был голос. И ясная громкая песня необъяснимым образом придавала защитникам сил.
От грозы черно-синие,
Злыми ливнями полные,
Над утихшими травами
Поднялись облака.
Кровеносными жилами
Набухают в них молнии,
Но гроза не придвинулась
К нам вплотную пока. *
И падающие вставали на колени, а потом и в полный рост, и те, кто почти выпустил от безнадеги рукояти, снова цепко за них хватался. И лишь Тили оставалась неподвижной, охваченная бессильным отчаянием, как черная бездна поглотившим ее. И странным диссонансом внутри нее ликовала радость короля.
Дали дымом завешены -
Их багровый пожар настиг,
Но раскаты и выстрелы
Здесь еще не слышны.
До грозы, до нашествия,
До атаки, до ярости
Нам дорогой оставлено
Пять минут тишины.
Морщинистый шаман поднял голову и снова нашел цепкими глазами Тили. Он смотрел на нее, и она понимала, что он не оставит ее в живых. Но потраченная так нелепо магия восстанавливаться будет долго. А значит тот, кто убил ее мать, доберется сегодня и до нее. Чужими руками, что особенно обидно. И тут Тили стало страшно. Так безумно, панически страшно, как не было никогда. От этого несвойственного ей чувства она растерялась, а потом поняла, кто ощутил ее беспомощность и кто так сильно за нее боится. «Пожалуйста, - взмолилась она. - Не смей бояться! Не сейчас...»
До атаки, до ярости,
До пронзительной ясности
И, быть может, до выстрела,
До удара в висок -
Пять минут на прощание,
Пять минут на отчаянье,
Пять минут на решение,
Пять минут на бросок...
Вокруг кипела битва, яростная и бессмысленная. Глаза шамана становились все уже и уже, превращаясь в щелки. Вот сейчас, поняла Тили, сейчас он ударит по ней. И страх вдруг прошел. Чертов ублюдок, занимавший трон, справился с собой. Чертов ублюдок, занимавший трон, далеко-далеко отсюда сделал одну единственную вещь, которая нужна были Тили в эти секунды, и магия хлынула в нее бурлящим горным потоком, наполняя драгоценной влагой иссушенные русла.