Потемкин сделался настоящим героем дня, переходя «от победы к победе», как писала Екатерина де Линю: теперь он полностью отвоевал Днестр, Буг и территорию между ними. Но оставался вопрос о том, как строить отношения с Пруссией. Екатерина уверяла князя, что следует его совету «мы пруссаков ласкаем», — но жаловалась: «каково на сердце терпеть их грубости и ругательством наполненные слова и поступки...»[864]
Тем временем главная австрийская армия, под командованием героя Семилетней войны, старика фельдмаршала Лаудона, 19 сентября заняла Белград Балканский, в то время как Кобург взял Бухарест.
В российской столице складывался настоящий культ Потемкина-Марса, бога войны. В честь очаковской победы была выбита медаль с его профилем; скульптор Шубин работал над его бюстом. Но Екатерина наставляла его, как благоразумная мать: «прошу тебя не спесивься, не возгордися, но покажи свету великость твоей души». Потемкин всерьез обиделся — на одну строчку письма императрицы ответил обстоятельным посланием, в котором снова угрожал посвятить себя церкви. «Епископской митры вы никогда от меня не получите, — возражала Екатерина, — монастырь — не место для того, чье имя гремит по всей Азии и Европе».[865]
В Вене имя Потемкина звучало с театральных подмостков, женщины носили его изображение на поясах и кольцах. Он не мог не похвастаться Екатерине и послал ей один из таких перстней, но после ее выговора стал осторожней: «Как я твой, то и успехи мои принадлежат прямо тебе».[866]
Язвленный удачами Потемкина, австрийский император просил его заключить мир, который делали еще более насущным «злые намерения наших общих врагов» — то есть Пруссии.[867] В готовности турок к подписанию мира сомневаться не приходилось. Потемкин учредил свой двор в Яссах, молдавской столице. Ему принадлежала неограниченная власть над южной Россией и вновь завоеванными областями. Он жил в турецких дворцах; его свита стала еще более экзотичной; его наложницы вели себя как одалиски. Палящее солнце, огромное расстояние от Петербурга, годы, проведенные вдали от столицы, изменили его. Враги начали сравнивать его с полумифическим ассирийским тираном, прославившимся военными победами и изощренной любовью к роскоши, — Сарданапалом.
«Будьте внимательны к князю, — шепнула княгиня Екатерина Долгорукова своей подруге графине Варваре Головиной, приехавшей ко двору светлейшего в Яссы. — Он здесь пользуется властью государя».[868] Яссы, город, который Потемкин выбрал своей столицей, был создан словно для него. Его окружали три могущественные державы — Оттоманская Порта, Россия и Австрия. Жители города исповедовали три религии — православие, ислам и иудаизм — и говорили на трех языках — греческом, турецком и французском. Рынки, где торговали евреи, греки и итальянцы, в изобилии предлагали восточные товары. Здесь было «достаточно восточной пикантности, чтобы ощутить азиатскую атмосферу, и достаточно цивилизованности, чтобы европеец чувствовал себя заехавшим не слишком далеко от дома».[869]
Двумя дунайскими княжествами, Молдавией и Валахией, правили господари, греки из константинопольского квартала Фанар; были среди них даже потомки византийских императоров. Фанариоты покупали временный престол у турецкого султана. Мусульманско-христианский обряд их коронации — вероятно, единственный случай венчания на престол не в той стране, которой владыкам предстояло править. Оказавшись на престоле в Яссах или Бухаресте, они спешили вернуть себе богатства, которые заплатили султану за свои места: «господарь покидает Константинополь с тремя милионами пиастров долга, а через четыре года возвращается с шестью миллионами».[870] Пародия на турецких султанов и византийских императоров, они окружали себя двором, состоявшим из фанариотов; первый министр именовался «великим постельничим», начальник полиции — «великим спатарем», верховный судья — «великим гетманом». Иногда господарь всходил на престол одного, а то и обоих княжеств, несколько раз.
864
Catherine II — Ligne. P. 114 (Екатерина II де Линю 5 нояб. 1789); Переписка. № 1008 (Екатерина II Потемкину 18 окт.).
865
Переписка. № 1016 (Екатерина II Потемкину 15 нояб.); № 1021 (Потемкин Екатерине II 5 дек. 1789); № 1023 (Екатерина II Потемкину 20 дек. 1789; пер. с франц.).