Не зная о договоренности с Фокнером, Репнин подписал восьмимесячное перемирие, дававшее туркам возможность собраться с силами, и обязательство России не укреплять завоеванную территорию. Не знал Репнин и о том, что Потемкин ждет новостей с Черного моря: если бы флот Ушакова добился успехов, можно было бы «повысить кондиции». Ушаков разбил турецкий флот и поверг в панику Константинополь в тот самый день, когда Репнин поставил свою подпись под условиями перемирия. Опираясь на морскую победу, Потемкин мог бы принудить турок к продолжению войны и тем самым освободить Россию от обязательств, данных Англии. Когда Екатерина получила первое известие о заключенном перемирии, она обрадовалась, но узнав вслед за этим о победе Ушакова, стала негодовать на Репнина так же, как Потемкин.[991]
Светлейший поспешил в Николаев, чтобы осмотреть новые боевые корабли и дворец и, проделав путь в 500 верст, вернулся в Яссы за 30 часов. После этого он заболел, что часто с ним случалось после нескольких месяцев нервного напряжения, непосильной работы и изматывающих переездов. В Константинополе опять объявилась чума, а на юге России — эпидемия малярии.
Великий визирь Юсуф-паша собрал за Дунаем новую армию в 150 тысяч человек. Переговоры с турками продолжались. Посланник великого визиря начал переговоры с испытания решимости Потемкина: он спросил, не может ли Турция оставить за собой Днестр. Князь прекратил конференцию. Визирь принес свои извинения и предложил казнить своего посланника. Потемкин потребовал независимости для Молдавии, права России утверждать господарей Валахии и уступки Анапы. Он повышал ставки, провоцируя турок на продолжение войны. Но тут явилось грозное предзнаменование.
13 августа 1791 года умер от лихорадки один из офицеров Потемкина, принц Карл Александр Вюртембергский, родной брат Марии Федоровны, супруги великого князя Павла. Светлейший устроил пышные похороны. Потемкин прошел в траурной процессии по жаре и затем выпил два стакана ледяной воды. При выносе тела из храма он принял траурный катафалк за свою карету. Для такого суеверного человека, как Потемкин, не могло быть знака яснее. Почти без чувств его вывезли из Галаца. Он приказал Репнину выводить войска из мест, пораженных эпидемией.[992]
Потемкина перевезли в расположенное неподалеку местечко Гуща, где Попов наконец уговорил его принимать лекарство — вероятно, хину. Судя по тому, что светлейший назначил полномочных представителей на переговоры (Самойлова, Рибаса и Лашкарева), ему стало лучше, но Екатерина продолжала тревожиться: «...что меня жестоко беспокоит — есть твоя болезнь и что ты ко мне о том пишешь, что не в силах себя чувствуешь оную выдержать. Я Бога прошу, чтоб от тебя отвратил сию скорбь, а меня избавил от такого удара».[993]
29 августа Екатерина молилась о здравии Потемкина в Александро-Невской лавре и подарила монастырю «большое серебряное паникадило, к раке св. Александра Невского золотую лампаду, сверх того, сосуды золотые с антиками и брильянтами». К светлейшему выехала Александра Браницкая. Но в эти дни Потемкин уже сообщал: «Благодаря Бога опасность миновалась, и мне легче [...] Я не уповал уже Вас, матушка родная, Всемилостивейшая Государыня, видеть».[994] Не оправившись до конца от лихорадки, он снова отправился в Яссы.
«...Не понимаю, как, в крайней слабости быв, можешь переехать из места в место, — волновалась Екатерина — и добавляла: — Платон Александрович [...] весьма безпокоился о твоей болезни и один день не знал, что и как печаль мою облегчить». Потемкина, разумеется, не могли не шокировать подобные признания, однако до последних дней от посылал приветы «зубу», который так и не смог «выдернуть». Еще четыре дня, до 10 сентября, он мучился непрерывным жаром и головными болями: «Я во власти Божией, но дела Ваши не потерпят остановки до последней минуты».[995]
991
РГВИА 52.2.22.90-103 (Н.И. Репнин Потемкину, июль-авг. 1791); Переписка. № 1144 (Екатерина II Потемкину 12 авг. 1791); Сб. РИО. Т. 29, С. 220 (Безбородко Завадовскому 17 нояб. 1791); Энгельгардт 1997. С. 94; Сб. РИО. Т. 23. С. 553 (Екатерина II Гримму 27 авг. 1791); PRO FO № 106/67 (Уитворт Гренвиллу 5 авг. 1791); Самойлов. Стб. 1555-1557).
992
АКВ. Т. 8. С. 37 (Ф.В. Ростопчин С.Р. Воронцову 7 окт. 1791); Самойлов. Стб. 1555; Переписка. № 1145 (Потемкин Екатерине II 15 авг. 1791).
993
Переписка. С. 955 (Попов Безбородко 24 авг. 1791); № 1149 (Екатерина II Потемкину 28 авг. 1791).
994
Храповицкий. 28 и 29 авг. 1791; Переписка. № 1147 (Потемкин Екатерине II24 авг. 1791).
995
Переписка. № 1150,1151 (Екатерина II Потемкину 4 сен. 1791, Потемкин Екатерине II6 сен. 1791).