Дмитрий начал расстегивать рукава своей белой рубашки. По одной за раз очень медленно. Все время глядя на меня. Затем он расстегнул рубашку по одной пуговице за раз и спустил ее с плеч, позволив ей упасть на пол. Мои глаза проследили за движением, и мои глаза блуждали по крови на рубашке. Я опустила голову и почувствовала, как мои плечи опустились. Я создала целую кучу беспорядка. Дмитрий расстегнул свои штаны, стянул их вместе с боксерами и скинул их на плитку. Он подошел ко мне, очень медленно и совсем голый. Он подошел ко мне сзади и расстегнул молнию сбоку платья, надел мне на шею хлястик и позволил моему платью мягко упасть к моим ногам.
Он взял меня за руку и повел в гидромассажную ванну. Не говоря ни слова за все время. Мы забрались в нее, и горячая вода мгновенно обожгла мою кожу. Но это был хороший ожог, и как только мое тело привыкло к температуре, он был идеальным. Дмитрий сел и потянул меня на себя. Смотрел мне в глаза и крепко обнимал, но по-прежнему не говорил ни слова.
— Мне жаль, — тихо сказала я Дмитрию, нарушая наше тяжелое молчание.
— Почему ты сожалеешь? — спросил он, вытирая мокрыми пальцами кровь с моей груди.
— Потому что я убила Джеральда.
— Тебе действительно жаль, что ты убила Джеральда? — снова спросил он меня.
— Ну, нет, я полагаю, нет. Хотя, мне жаль, что я решила убить его, потому что это был такой важный вечер для тебя. Но я ненавидела его больше, чем кого-либо еще. Его и диджея, во всяком случае.
— Диджея? — спросил Дмитрий, нахмурившись.
— Да, Джеральда некоторое время называли охранником, потому что он притворялся таковым в Сингапуре. Диджей, другой парень, который похитил нас, женщин, был диджеем на вечеринке, — я ответила, вспоминая дамский вечер в Сингапуре.
Это первый раз, когда я действительно говорю об этом с Дмитрием. Он выглядел погруженным в мысли, пока вытирал кровь с моей груди, а затем он начал мне на лицо. — Знаешь, я сожалею обо всем, что с тобой случилось. Торговля людьми — худшая часть этой жизни, которую мы живем. Это то, что мой отец и прадед помогли организовать. Это была наша нога в дверь, чтобы сохранить прочные отношения с Гонконгом. Я так рос, поэтому я всегда представлял это как деловую сделку и не позволял себе чувствовать ничего по отношению к девочкам и к тому, что с ними происходит. Пока ты… — сказал он, прошептав последнюю часть.
— Ты не виноват в том, что со мной случилось, Дмитрий. Один мудрец давным-давно сказал, что решения, которые ты принимаешь каждый день, ведут к разным жизненным путям, и нам просто нужно их принять, — пробормотал я Дмитрию с намеком на улыбку на губах.
— Этот мудрец кажется чертовски невероятным человеком, — он поцеловал меня в кончик носа.
Как я была жестока, что прямо сейчас в этой гидромассажной ванне я не хотела быть нигде больше. Я вырвалась из объятий Дмитрия и позволила себе упасть спиной в воду. Полностью погрузившись головой, я вытерла кровь с лица руками. Я была не той матерью, которой была, когда уезжал в Сингапур на семейный отдых. Я была другой. И другой мне нужен был Дмитрий рядом со мной. Больше никто. Я вылезла из воды, и Дмитрий пристально смотрел на меня, а потом заговорил: — Знаешь, ты такая красивая, но мне нравилась вся твоя кровь. Знаешь, как ты выглядела, когда я зашел в туалет? — спросил он.
— Как взбешенная сумасшедшая? — возразила я.
— Нет, как убийца, защищающая то, что она только что убила. Стоя на коленях над его телом, вся в крови, с яростью в глазах. И ярко-красная помада… Это было чертовски красивое зрелище. Я имею в виду, что я пытаюсь быть хорошим человеком для тебя, любимая. Но эта часть моей жизни всегда будет. И видя тебя такой, я гордился тем, что называю тебя своей, — сказал он, а затем снова прижал меня к себе.
Затем я сделала то, чего раньше не делала. Я поцеловала его первой. Я обвила руками его шею, притянула его лицо к своему и поцеловала его со всей любовью и эмоциями, которые только могла собрать. Я не была готова сказать ему, что люблю его. Мой разум все еще был моим. Но все остальное я хотела, чтобы у него было. Мой язык исследовал его рот, а Дмитрий отвечал на ровный ритм, который я создавала своим языком. Дмитрий схватил обе мои ягодицы и удерживал их, так что я прочно обосновалась на его растущем стволе. Он начал раскачивать мои бедра вперед и назад по его длинной твердой длине.
— Это должно войти в тебя, любимая, — сказал Дмитрий напряженным голосом.
— Нет, не сегодня, — ответила я.
— Нет? — спросил он с недоверием. Он и не подозревал, что у меня другие планы на сегодняшний вечер. Я поцеловала его в губы немного дольше. — Ты убиваешь меня, — резко сказал Дмитрий. Я усмехнулась и поцеловала его шею, покусывая и посасывая ее, зная, что завтра у него останутся следы от посасывания. Он громко застонал и сжал кулаки в моих длинных мокрых волосах. Слышать его удовольствие и знать, что это от того, что я с ним делаю, было самым большим возбуждением, которое я когда-либо испытывала. Я укусила мягкую часть чуть выше его ключицы, а затем оставила дорожку поцелуев на его груди. Дмитрий наконец понял, чего я хочу, и он поднял бедра вверх и вытащил их из воды.