Всё же тут налицо проклятия, и скоро Безруковы поймут, что связались не с каменщиком, а с Проклинателем. И что тогда? Да ничего. Опять пошлют группу захвата.По наследнику Безруковых сразу видно, что он настоящий отморозок. Привык все проблемы решать только силой. Но кто знает, может отец у него поумнее будет. Эх, вот же жизнь теперь пошла. Не проблемы, а так, ерунда всякая. Но без прежней моей силы всё в мгновение ока не решить, приходится подстраиваться. Надо действовать с умом, а то легко можно обжечься. Но мне не привыкать.
Возвращаюсь в лавку, а Степан всё ещё возится со сборкой, но уже на завершающем этапе. Стоит весь мокрый среди луж на полу, которые свидетельствуют о том, что ему пришлось нелегко. Но хоть капельницы подвёл к горшкам с минеральной ватой.
— Всё в порядке? — обращаюсь к работнику.
— Да, конечно. Случилась небольшая протечка, но я быстро всё уладил.
Я не стал отвлекать парня от работы, поэтому со всеми покупками направился прямо на кухню. Краем глаза замечаю, как Табуретка медленно следует за мной, периодически превращаясь в обычный стул, пытаясь остаться незамеченной для Степана.
В принципе, работник он и правда усердный, ещё и физик в придачу. Если бы он в моё отсутствие решил порыться в личных вещах на втором этаже, Земляничка с Фикусом бы его не пожалели. Но раз он до сих пор цел, значит, свой нос не совал куда не надо. Это хорошо. Может, стоит нанять его на постоянную работу? Не самому же всем заниматься. Ладно, подумаю об этом чуть позже. Пусть пока со сборкой закончит.
Весь следующий час я сосредоточился на приготовлении зелья из мадагаскарских тараканов, лапок тарантулов и трав с удобрениями. Запах по всей лавке поднялся специфический, но как бы зелье ни пахло, оно невероятно эффективное. Полученную консистенцию я наполняю своей силой, от чего она резко меняет цвет на серый. Ещё некоторое время я медленно помешиваю содержимое кастрюли.
Степан вошел и, зажимая нос, сказал:
— Интересный запах. Я, кстати, всё, закончил. Можешь глянуть.
Как раз вовремя. Я выключаю плиту, пусть зелье остынет, и иду за работником в будущую теплицу.
Некоторое время осматриваюсь. В итоге я остался полностью доволен сборкой. Стеллажи собраны, полки поставлены, горшки стоят ровными рядами, лампы подвешены,а трубы подведены точно к горшкам. На каждом стеллаже работник установил по крану. Понятное дело, что парню пришлось долго возиться, но сделал всё на совесть, как и положено. Даже лужи за собой вытер, хотя тряпка изначально предназначалась для Фикуса. Как и обещал, протягиваю ему сто пятьдесят рублей в качестве платы.
— Я вот одно понять не могу… Мне всё кажется, словно этот стул сам по себе места меняет, — Степан указывает пальцем на Табуретку. — То тут, то уже там. Вот когда ты ушёл, стул стоял у двери и был прямо повернут в мою сторону, а потом, спустя несколько часов примерно, он уже у окна оказался.
— И какие ты сделал выводы? — спрашиваю с усмешкой.
— Что я устал как собака, вот и мерещится всякое.
Степан задумчиво поскрёб затылок, а я бросаю осуждающий взгляд на своего питомца. Плохой из него притворщик. Неподвижно находиться на одном месте Табуретка не смогла, наверно скучно стало, вот она и решила за обстановкой на улице наблюдать. Вообще, это теперь её любимое занятие. огда мы жили в частном доме, за окном был только пустой двор и ни души. Сейчас, живя возле центра, за окном наблюдаем вечное движение. Ну, это парень ещё Фикуса не видел.
Степан помог мне пропитать зельем субстрат в горшках, затем мы воткнули черенки с почками, а сверху надели пакеты. Вот и всё. Засекаем полчаса. А пока время идёт, приглашаю Степана на кухню перекусить. Физик, понятное дело, соглашается, столько часов уже в моей лавке провёл, явно проголодался.
Заходим на кухню, а он, приподняв брови, смотрит на стул.
— А? Он что, опять здесь? Но ведь…
— Да я только на нём и сижу, — я отмахиваюсь от его внезапного удивления и наливаю две кружки чая.
Физик снова чешет затылок, подозрительно щурясь в сторону Табуретки, но быстро переводит взгляд на бутерброды.
— Слушай, ты же дворянин, да? А не зазорно ли тебе заниматься цветочным магазином? — поинтересовался Степан, уплетая очередной бутерброд с ветчиной и сыром.
— Когда я заработаю много денег, другим уже будет зазорно, что они первые не заняли эту нишу.