Сержант попросил замдиректора отпереть замок и все вошли внутрь её кабинета.
— Вы включали телефон? — спросила Даша у полицейского.
— Он работает, но нет ни симки, ни карты памяти, — ответил сержант.
— Конечно, нет, он их наверняка выбросил! — закричала Изольда Павловна.
— И я даже знаю куда, — Даша, не мигая смотрела Любашковой в глаза, — В ваш сейф!
— Да как ты смеешь,… — прошипела Изольда Павловна.
— Простите, — сержант, глядя очень виновато, повернулся к Любашковой, — Но я вынужден попросить вас открыть сейф.
Изольда Павловна достала ключ из сумочки, и открыла дверцу — на папке с бумагами лежали симка и карта памяти.
— Будем считать, вопрос исчерпан! — выплюнула она. Её лицо залилось краской, скрестив руки на груди, она резко отвернулась к окну.
Сержант, помялся, решая, что делать дальше — все-таки почти супруга мэра. Видимо боязнь нажить проблемы с властью, наконец, пересилила совесть, — он объявил, что все могут быть свободны, и вышел из кабинета. Саша и Даша быстро юркнули следом. Остальные, молча, двинулись за ними.
Последней выходила Татьяна Николаевна:
— До чего ты дошла, Изольда! — повернулась она в дверях, — Почему ты их так ненавидишь? Не по-людски это.
— Тебя не спросила!
— Мне жаль тебя…
В комнате ребят, тем временем, четверка бурно обсуждала случившееся. Саша рассказывал, что понятия не имеет, как оказался смартфон у него под подушкой. Ребята пытались понять, откуда Даша узнала про симку в сейфе, но как выяснилось, она и сама не могла объяснить.
— Я думала, останусь одна, если тебя посадят! — Даша крепко обняла брата. — Я очень хотела тебе помочь, но не знала как! Вдруг, как вспышка — я увидела сейф в кабинете Изольды и руку с маникюром, бросающую симку на кипу бумаг. Когда я заходила к вам в кабинет, то не знала что буду делать. Все случилось само собой, — она снова обняла Сашу, — Как я рада, ведь все хорошо закончилось!
— Не думаю, что закончилось, — Вася покачал головой, — Ты выставила Изольду идиоткой при всех, она отомстит, вот увидите. Она этого так не оставит.
Спустя несколько дней все четверо готовились к завтрашнему экзамену по математике. Стояла невыносимая жара, и дверь их комнаты была открыта. Вдруг они услышали крики из коридора. Голоса доносились издалека, где-то от административных кабинетов.
Громче всех звучал голос Любашковой. Заинтересовавшись, ребята вышли из своей комнаты и направились к источнику шума.
— …Тебе давно пора оставить эту работу, ты пенсионерка — сиди дома! — кричала Изольда в кабинете директора.
— Как только областное министерство откажет мне в продлении контракта — я уйду, — парировала Татьяна Николаевна. — Ты не вправе указывать мне, Изольда.
— Ты вцепилась в них, как клещ! А я говорила, их надо сдать куда следует.
— Изольда, прекратим этот разговор, — Татьяна Николаевна заметила ребят в открытую дверь, но та не унималась:
— Ты ухватилась за них, чтоб только мне насолить! Их место было в психушке! Они могли вообще дебилами оказаться! Волчата! Недоношенные идиоты!
— Изольда Павловна! Наш разговор окончен!
— Не затыкай мне рот! — Изольда всё-таки направилась в коридор, но увидев ребят, остановилась, — А, полудурки, явились послушать, что про вас говорят?!
— Изольда, ПРЕКРАТИ! — ребята впервые в жизни услышали, как голос Татьяны Николаевны сорвался на крик. Она вышла следом в коридор, — Только не при детях!
— А то что?! Что ты мне сделаешь?! — не унималась Изольда.
— Ребята, идите к себе, быст-т-ро… — директор оперлась рукой о стену, и, схватившись за грудь начала медленно оседать на пол.
Ребята, поняв, что Татьяне Николаевне стало плохо, кинулись к ней. Даша побежала на вахту, вызвать скорую помощь. Изольда, видимо осознав, что перегнула палку, попятилась назад, но запнулась о ведро — старая уборщица Клавдия Ильинична делала влажную уборку. Ведро опрокинулось, вода потекла по полу.
— Да что, другого времени нет пол помыть?! — закричала Любашкова, пиная ведро, лежащее на боку. Оно прогремело по пустому коридору гулким эхом.
— Так всегда в это время коридоры убираю, после столовой и спальных комнат, — спокойно ответила уборщица.
— Больше не моете! Вы УВОЛЕНЫ! — крикнула ей в лицо Изольда, и поспешила прочь.
— Да много ль согласятся, за такие деньги, грязь-то скрести? — ответила ей в след уборщица, но её слова почти заглушил громкий стук Изольдиных каблуков.
Скорая приехала быстро, Татьяну Николаевну, решили госпитализировать. Когда директора на каталке вывезли к машине, все воспитанники и персонал уже были на улице. Машина не медля ни секунды, рванулась с места, зеваки стали расходиться. Через пару минут у входа осталась только ошарашенная четверка, да уборщица. Она опустилась на ближайшую лавочку: