- Знаешь, что-то я давно не устраивала приемов.
- Догадываюсь, что имя Джоанны Лейк будет стоять в самом начале списка приглашенных.
Милдред улыбнулась в первый раз с момента их встречи.
- Разумеется.
Покидая ее дом, Редклифф поймал себя на мысли, что ему нестерпимо хочется снова увидеть Джоанну, хотя он и понимал, что эта встреча ни к чему хорошему не приведет. Конечно, он был уверен, что никакая она не Элисон Сэвидж. Правда, теперь, уговаривал он сам себя на обратном пути в Майами, когда судьба решила вновь свести их, может оказаться, что обычно непогрешимая память подвела его и он просто преувеличивает ее чары. Может, она не более чем романтическая фантазия, игра лунного света в краю болот и озер.
- Не понимаю я тебя, - упрекала Холли. - Милдред Сэвидж одна из самых влиятельных особ в штате. Да и не только в штате, а во всей стране. Получить приглашение на ее прием - большая удача.
- Я знаю… - мямлила Джоанна, проводя ногтем по золотому обрезу приглашения.
- И повод, по которому устраивается прием, достойный.
- И это я знаю.
А может, просто выписать чек на приличную сумму и отправить в Фонд спасения побережья, а на прием не ходить? - думала она.
- Так в чем проблема?
Джоанна продолжала колебаться еще два дня. Холли не знала, что истинная причина этих колебаний выражалась двумя словами - Редклифф Морино. Впрочем, Джоанне хотелось увидеть его снова, но лишь для того, чтобы убедиться: сохранившееся в памяти взаимное влечение не что иное, как очарование волшебной карнавальной ночи и насыщенного событиями дня, проведенного в загадочном краю болот и озер.
Однако может случиться и другое, предупреждал ее внутренний голос: при встрече обнаружится, что возникшая между ними за короткое время эмоциональная близость не утратила своей силы. Потребовалось столько времени, чтобы вычеркнуть Редклиффа из памяти, иногда ей даже удавалось не думать о нем в течение целого дня. Но стоило ей проехать мимо магазина «Сэвидж», как горькие мысли снова завладевали ею. А в долгие часы ночного одиночества выяснялось, что этот мужчина по-прежнему играет главную роль в ее эротических грезах, хотя она скорее бросилась бы с высоченного небоскреба, чем призналась в этом кому-нибудь. После нескольких бессонных ночей и наполненных тревогой дней, в течение которых ее «пилила» Холли, напомнив себе, что мать учила ее не отступать перед трудностями, Джоанна наконец решилась принять приглашение Милдред Сэвидж.
Но теперь она была в растерянности: в чем пойти на прием? Такое с ней случилось впервые. Она перемерила весь свой гардероб и отвергла его целиком. Потом отправилась в костюмерную студии. Полагая, что это только увеличит популярность передачи, Холли разрешала ее участникам пользоваться студийными костюмами. Она и посоветовала Джоанне выбрать из них подходящий, хотя самой ей это и в голову бы не пришло.
Но даже среди столь пышного великолепия Джоанна не нашла того, что ей хотелось. А хотелось ей чего-то необычного и очень индивидуального. Чего-то такого, что наповал сразило бы Редклиффа Морино.
Она просидела три ночи подряд, кроила, шила, распарывала и снова шила. В день приема она приготовила ванну, насыпала в горячую воду ароматических солей и благовоний с безрассудной отчаянностью девушки-подростка, которая готовится к переходу в старший класс. Собственно, такой она себя и чувствовала, призналась себе Джоанна, отмокая в благоухающей ванне и неторопливо смакуя шампанское - бокал на дорожку, чтобы успокоить взвинченные нервы.
Глава 16
Задолго до того, как в ее поместье на побережье стали съезжаться гости, Милдред сделала заказ на проведение приема в самом шикарном ресторане города - «Олимп».
Выдержанный в персиковых, темно-фиолетовых и розовато-лиловых тонах, главный обеденный зал напоминал огромный салон роскошного лайнера. Кресла и удобные очаровательные стулья от Ар Деко формой напоминали закругленные розовые раковины и раскрывшиеся цветки каллы. Столы, заставленные бокалами, казалось, плывут в мерцании хрусталя.
Несмотря на состояние томительной нервозности, с которым Джоанна подходила к причудливо изукрашенным дверям, она была просто околдована открывшимся перед ней великолепием.
Не успела она появиться в зале, как ее приветствовала хозяйка.
- Моя дорогая! - Милдред взяла обе руки Джоанны в свои руки, на которых не было ни одного кольца. - Да вы просто великолепны! - Она с одобрением оглядела короткий красный саронг. Джоанна потратила уйму времени на то, чтобы обшить блестящими золотыми бусинами лиф платья без бретелек. - Полагаю, этот очаровательный наряд вы придумали сами?
- Да. - Джоанна улыбнулась.
- У вас истинный талант. Неудивительно, что вам присудили «Эмми». Не представляете, как я рада, что вы смогли принять участие в нашей скромной встрече.
Пожилая женщина тепло улыбалась ей и была сама доброжелательность, но что-то в ее взгляде, пристальном и напряженном, смущало Джоанну.
- Ваше приглашение большая честь для меня.
- Это вы нам оказали честь, - несколько рассеянно возразила Милдред. Она не могла отвести глаз от лица девушки. - Не так часто нам приходится бывать в обществе гениального художника.
Джоанна засмеялась, ей удалось немного расслабиться.
- Это большое преувеличение, но с детства меня учили, что порядочный гость никогда не спорит с хозяйкой.
- Абсолютно верно, - согласилась Милдред. Что-то загадочное вспыхнуло в ее глазах и исчезло так быстро, что Джоанна едва обратила на это внимание.
Подошел высокий представительный мужчина с седой головой и в черном галстуке.
- Милдред, только не говори мне, что ты собираешься весь прием продержать это милое существо возле себя, - проворчал он. - Всем присутствующим не терпится познакомиться поближе с новой знаменитостью.
Момент для приватного разговора был упущен. Джоанну представили бесчисленным гостям, большинство которых было ей хорошо известно по телевизионным программам и фильмам большого экрана.
Все время она находилась в тревоге от сознания присутствия Редклиффа, который великолепно смотрелся в элегантном вечернем костюме и был слишком красив, что усугубляло ее беспокойство. Отдавая дань вежливости, то и дело с кем-то здороваясь, она ждала, что он подойдет к ней. Прошел час, а она все еще ждала.
Наконец, испытывая потребность в уединении, Джоанна поднялась по лесенке на круглую площадку антресоли, где интимная обстановка располагала к разговорам наедине. Опустившись в удобную розовато-лиловую раковину, она стала смотреть на танцующих, скользивших по черному мраморному полу, и поймала себя на том, что мысленно рисует пышное бальное платье из белого тюля, переливающееся вышивкой из мелкого горного хрусталя. Пожалуй, такое платье подойдет жене нефтяного магната в сцене благотворительного бала, завершающего сезон.
- Уж не жалеешь ли ты, что приехала сюда? - произнес тихий, до боли знакомый голос.
Погрузившись в свои творческие размышления, Джоанна не слышала, когда Редклифф подошел к ней. При звуках его низкого голоса все в ней запело, словно он затронул в ее душе сотню, тысячу струн. Чувствуя, как щеки ее заливаются краской, она подняла глаза на его невыразимо красивое лицо, которое ей так и не удалось забыть. Чтобы дышать, ей приходилось делать усилие. Вдохнуть! - приказала она себе.
- Я никак не ожидала увидеть Силлу Бойленд танцующей щека к щеке с Риком Хоупом, - ответила она невпопад. Выдохнуть!
О Боже, с ней творится то же самое. С чего она взяла, что ей когда-нибудь удастся забыть этого человека? И те чувства, которые он в ней вызывал, - ошеломление, сладкий ужас, восхищение?
- К тому же он шепчет милые глупости ей на ушко, похожее на розовую раковину, - добавил Редклифф, напомнив таким образом об эпизоде, когда он держал ее в своих объятиях и повторял снова и снова, как она прекрасна. Он легонько притронулся пальцем к ее длинной золотой сережке. - Привет!
- Привет.
Надо остановиться! - приказывала себе Джоанна, в то время как ее губы расползались в глупейшую улыбку влюбленной по уши девчонки. Вдохнуть!