Только я никогда.
Я опёрлась подбородком о гитару, грустно смотря на стену. Как никогда остро я вспомнила родителей, что остались на Земле, сердце защемило от тоски по дому. Пусть я уже не та, пусть я уже выросла, но родители... родители навсегда останутся в моём сердце, сколько бы времени ни прошло (фу-у, как пафосно прозвучало). Единственное, что мне оставалось, это верить в то, что с мамой и папой ничего плохого не произойдёт, что они переживут потерю своего ребёнка. Надо у Артаны спросить, вдруг она про них что-нибудь знает?
— Красивая песня, —раздался голос со стороны двери. «Я же её закрывала!»— А я открыл.
— А, Дьябло, это ты, — обернулась я к говорившему. Гном стоял, прислонившись к косяку, и, судя по позе, давно. Дверь была закрыта.
— Ты чего хандришь? — обеспокоенно спросил брат.
— Так... Родителей вспоминаю... Да ты проходи, что как не родной?
Он сел на диван рядом со мной.
— Мда-а... Я тоже по своим тоскую, только стараюсь не думать о них. Правда, вам, с Земли, тяжелее, ведь ваши остались в том мире.
— Ладно, — махнул я рукой. И исполнила "Война на пороге" Арии. Песня подняла нам обоим настроение. И только после этого наконец заметила, что Дьябло сменил свою ипостась на гномью. — Чего так, решил гномом стать?
— Да мы все тут почти гуманоидами стали. Только у Демона хвост и крылья остались, а у Беса волосы, как огонь.
— Хе, да он горячий парень, — улыбнулась.
— Ладно, я чего зашёл-то... — усмехнулся брат. — Там все внизу собираются. Ты давай, прекращай хандрить и спускайся.
Вздохнув, отложила гитару и быстро оделась. Всё это время Дьябло ожидании стоял у косяка.
Мы спустились на первый этаж в гостиную. Рик и её мать были в сногсшибательных платьях с глубоким декольте, с боевым раскрасом. Рон был в синем костюме, как и Призрак с Распом. Остальные оделись, как когда-то на бал в ВУМЗе. Кстати, парни тоже не смогли сменить цвет глаз. У каждого они светились, как и их стихия. Бес повязал вокруг пояса свои любимые цепи, из-за чего его костюм перестал выглядеть солидно. Больше всего она сейчас напоминала парадную военную форму, хоть и отдалённо.
Дворец встретил нас шумом голосов и звоном фужеров. Придворные лизоблюды красовались друг перед другом, женщины пытались перещеголять одна другую, мужчины беседовали и спорили каждый о своём. Между этим людом сновали официанты, на подносах которых звенели бокалы с вином или без. Я с Демоном сильно выделялись, как белые вороны, благодаря своим трём лишним конечностям, а Бес — волосами. Все оборачивались, обсуждая нас. Отовсюду слышалось неодобрение, завистливые вздохи, презрение, недоумение. Но я держала, как говорится, морду кирпичом, благо опыт имелся, и просто шла за родственниками Призрака. Они направлялись поближе к трону, но это им плохо удавалось, так как никто не хотел уступать место. Самовлюблённые индюки, блин! Я вышла вперед и грозно зарычала. Народ с криками бросился в разные стороны, подальше от меня, а я спокойно прошествовала вперёд. До трона, что стоял на возвышении, мы добрались без приключений, никто нас не трогал и путь уже не преграждал.
Вообще, место посадки королевского зада выглядело симпатично: похожее на стул, только сидение шире да спинка выше, обитый красной тканью, подлокотники выглядят, как выпущенные из бронспойта струи воды, да и всё сидение напоминало водопад. Как и полагается, основная часть трона была сделана из золота. На верхней части спинки был узор в виде птицы, летящей вдаль. Птица чем-то напоминала ястреба.
Стали мы справа от сего чуда меблестроения и начали тихо переговариваться. При этом я рассматривала зал. Блин, это не общество, это — стадо. Все красуются друг перед другом, глупо шутят, подлизываются к власти. И никому невдомек, что королю всё это претит. (Во всяком случае мне это было бы противно. Но кто знает этих у-власти-стоящих!..)
— Почему в мире столько глупцов? — грустно спросила у колонны, что стояла рядом со мной.
— Потому что, пока умные думают, дураки плодятся! — ответил Бес.
Я засмеялась.
— Ты где это вычитал? — "возмущённо" спросил Демон, тоже не сдержав приступа смеха. Окружающие смотрели на нас с неприязнью или с интересом, но нам-то какое дело до них?
— Придумал! — гордо выпятив грудь, ответил Бес. Ага, я типа поверила.
Меня снова пробрало на смех.
Так, тихо посмеваясь, мы и дождались монарха.
За троном открылась неприметная дверь и оттуда вышла процессия с королём во главе. Эльфы прошли к трону, король сел, его дочь стала по правую руку, остальные затесались в зале. Король был статным мужчиной, его волосы были глубокого синего цвета, в которых уже веднелись седые прядки, глаза были шоколадного цвета. При его появлении все дамы, даже Рик, дико замахали веерами и начали томно вздыхать. Казалось, что их гарбузы скоро выпадут из платьев! Но король, видимо, привык к таком зрелищу и на старания дам не обратил никакого внимания. Он оглядел зал, задержал на нас на мгновение взгляд, и дал начало балу. Его дочь аж запрыгала от нетерпения. Ее волосы нежно-голубого цвета были заплетены в сложную, украшенную цветами, косу, на ней было тёмно-серое, но очень изящное платье, в цвет её глаз. Она, при разрешении на бал, тут же ураганом врезалась в толпу, выбирать себе партнёра.
Я не сразу обратила внимание, что Чёрт немного шатается, если стоит на месте.
— Чёрт, может, крылья вернёшь, а то будто пьяный, — предложила я.
Тот кивнул, и через мгновение за его спиной развевались воздушные крылья, и брата перестало шатать.
— Мда, что-то я не подумал, — пробормотал он. Я хмыкнула.
— Леди Смерть, разрешите вас пригласить, — обратился ко мне Расп. Опа, проснулся. Почему-то то, как он меня назвал, показалось мне забавным, но улыбку я сдержала.
— Не, я пас! — ответила в своей любимой манере, то есть, наплевав на этикет.
Эльфище поник и пошёл искать утешение у податливых дамочек. Уж они-то такую добычу из своих загребущих лапок точно не выпустят!
Бес уже вовсю танцевал с Рик, что-то безостановочно треща (вот же балаболка рыжая!), остальные братья, кроме Чёрта, тоже были на "танцплощадке", да и родители Призрака куда-то удалились.
— Митра, мне всегда было интересно, почему ты отвергаешь парней? Ты что, лесби? — тихо сросил брат. Я аж вином поперхнулась, а потом долго и безудержно смеялась, даже Чёрта заразила.
— Нет, Чёрт, у меня нормальная ориентация, — сказала я отсмеявшись. — Просто... Ну не вижу я смысла в этой так называемой "любви". Мне даже слово это не нравится. Ведь, по сути, это банальная зависимость одного человека от другого, как наркотик. Что в этом может быть хорошего? Поцелуи под луной? Так меня аж выворачивает при мысли, что кто-то мне будет в рот совать свой язык, — и я изобразила сей не очень чистый процесс. Чёрт усмехнулся. — Да и потом, ну, полюблю я кого-то, ну, понравятся мне поцелуи. Но есть же ещё и постель. О-о-о!.. Вот при мысли о постели меня уже не просто выворачивает, меня жесточайше рвёт и поносит. Тем более, что придётся перед кем-то обнажаться, — тихо ответила я, непроизвольно вздрогнув. — Извини за откровения.