Повсюду были видны разбегающиеся граждане Антефаэса, но их пустые глаза давали ясное представление о том, что лишенные руководящих указаний своего Повелителя, они были растеряны и не знали, как выйти из того ужасного положения, в которое они попали. Они уже не были способны руководить своими мускулами, ослабевшими от злоупотребления автоматами. Они делали всего лишь несколько шагов, прежде чем распластаться на земле безжизненными телами. Таким образом, они погибали тысячами. Тяжелые лапы урвалов давили их и путь стаи, ведомой Орвалом, можно было проследить по кровавой полосе. Запах тысяч этих раздавленных тел опьянил Орвала. Рыча, он двигался вперед и с нарастающим удовольствием давил эту бесформенную массу, когда-то содержавшую в себе разум. Скоро он перестал двигаться по прямой линии, он начал выбирать закоулки, где несчастным удалось спрятаться под несколькими уцелевшими металлическими сооружениями, с удовольствием слушая, как при каждом шаге трещат хрупкие кости.
Когда до Дворца с Семью Дверями осталось не больше километра, урвалы оказались перед сплошной стеной огня, Потоки раскаленного воздуха достигали такой силы, что перекатывали каменные обломки и уносили с собой небольшие металлические прутья. Даже через свою толстую кожу Орвал почувствовал удары этих огненных снарядов, оставляющих не глубокие, но многочисленные и болезненные раны. По его спине текла густая бурая кровь, которая, смешиваясь с пылью, моментально спекалась от страшного жара. Ревущему от ярости Орвалу пришлось ухватиться за камни, чтобы избежать возможности попасть в огонь. Какой-то взбесившийся автомат без водителя выполз из металлического туннеля и зашагал к нему. Орвал не мог догадаться, для чего служил этот робот в то время, когда всюду царил идеальный порядок, но теперь, как бы там ни было, машина передвигалась в его сторону на четырех металлических ходулях, которые придавали ей вид животного. Никакое препятствие не могло ее остановить. Она уже пересекла поток воды, смешанной с грязью, который выливался из пробитой водопроводной трубы в виде фонтана метров тридцать высотой. Затем, продолжая покачиваться, машина направилась к урвалам.
За несколько секунд ужас парализовал урвала. Но эта схожесть с животным вернула ему ясность ума. Вопя во все горло, он бросился к ближайшей к нему ходуле и начал поднимать ее. Страшное напряжение вызвало у него хриплый крик, в то время, как его ожесточение только росло, а слепое чудовище начало крениться, грозя раздавить его. С вызывающей удивление дисциплинированностью свора урвалов присоединилась к нему. Всем скопом они приподняли передние ходули автомата, прерывая тем самым его движение вперед. Машина продолжала свои механические действия, задние ходули сгибались в то время, как передние повисли в воздухе, удерживаемые урвалами. Затем, с металлическим лязгом машина неожиданно рухнула, а ее гротескные ходули продолжали лихорадочно молотить по воздуху с бессмысленной старательностью.
Торжествующий рев вырвался из загрубевшей глотки Орвала. Упав, машина устроила преграду потоку воды, который понесся теперь через стену огня, при столкновении то тут, то там возникали столбы раскаленного пара. Скоро путь к стене с Семью Дверями был открыт. Вода постепенно
заливала огонь и открывала перед разъяренными урвалами широкий проход. Орвал бросился вперед, увлекая за собой всю орду. Он мчался с очень большой скоростью и ветер свистел у него в ушах. Несмотря на затраченные усилия и адский темп бега, он не чувствовал усталости. И скоро Золотые ворота засветились прямо перед ним. Взобравшись по лестнице, ведущей к первым воротам, человек-зверь начал дубасить по ней лапами. Когда подбежали другие урвалы, он попытался высадить ворота ударами плеча, но створки не поддавались. Орвал проворчал что-то в адрес своих урвалов, которые застыли в неподвижности перед каменной стеной и, по-прежнему бегом, возвратился к развалинам. Никаких признаков жизни не было заметно ни в глубине Дворца, на на подступах к нему.
Когда Орвал вернулся, таща тяжелую металлическую балку, урвалы так и не сдвинулись с места в ожидании своего вожака. Орвал никогда не предполагал, что у него будет такой дисциплинированный отряд. Усиленные мощным тараном, лапы урвалов быстро справились с Золотыми створками ворот.
Большой двор был пуст. Орвал обернулся к своим урвалам и рычанием приказал им двигаться вперед. Он знал, что отныне ему принадлежит сила, соперничать с которой не сможет никто! Дворец и сам Антефаэс должны были вот-вот принадлежать ему.
В нереальном свете своего овоидного кабинета Феакс вместе с Архосом и Роллингом заканчивали последние приготовления к осуществлению своего плана, как вдруг свет замигал. Подняв голову, Повелитель автоматически посмотрел на символ и его взгляд застыл. Символ погас. Никогда, вот уже в течение тысячелетий, не происходило ничего подобного. Положив руку на голову Трепещущей с Тамора, которая преданно мерзла возле него, но не убегала, он взглянул на Архоса. Не говоря ни слова, тот направился к пульту тревоги и включил экран ручного контроля Мозга. Феакс подошел к нему и тоже уставился на экран. Там Роллинг не понимал, что происходит, но чувствовал, что что-то весьма тревожное и он, в свою очередь, тоже приблизился к экранам контроля.
Эти экраны, более примитивные по своим функциям, чем, например, элементы символа, были гораздо понятнее заместителю командира «Алкинооса». Даже не будучи специалистом, по их показаниям было легко догадаться, что различные организационные структуры Империи умирают. Стрелки на всех циферблатах медленно двигались к нулю. На экранах возникали только бессмысленные вспышки, превращающиеся в не менее бессмысленные полосы.
Если бы Роллинг находился на борту космического корабля, то, имея столько характерных признаков, он бы немедленно подал команду: «Спасайся, кто может!». Поэтому он был удивлен довольно флегматичным выражением лиц обоих правителей. Феакс первым нарушил молчание.