Поскольку численность войск, 28 января оказавшихся в окружении, оценивается примерно в 59 000 человек, около 19 000 из них, видимо, были убиты или захвачены в плен. Около 11 000 были ранены, что дает цифру общих потерь около 30 000 человек. Конечно, это были серьезные потери, но, во всяком случае, много меньшие, чем понесенные под Сталинградом, призрак которого участникам Корсуньской битвы с каждым днем виделся все отчетливее, и в солдатских окопах, и в штабах высшего командования[205].
Страх немцев перед новым Сталинградом ясно просматривается и в советских архивных документах. Например, взятый в плен немецкий солдат на допросе в 4-й гвардейской армии показал, что немецкие солдаты считали это окружение «вторым Сталинградом». Они не хотели сдаваться из-за страха перед Сибирью[206].
Потери военного имущества, конечно, были велики. По оценкам штаба Маттенклотта, на момент окружения в «мешке» оказались 141 10,5-см гаубица, 33 15-см гаубиц, восемь 10-см пушек, три 17-см пушки, 41 7,62-см полевая пушка, 51 7,5-см противотанковая пушка и 13 прочих буксируемых противотанковых пушек. Там также оказались 12 самоходных артиллерийских установок «Веспе», четыре «Хуммеля» и семь самоходных противотанковых пушек. Таким образом, в окружении оказались 313 пушек и гаубиц, и ни одна из них не вышла из «мешка».
Советские источники дают сильно преувеличенные цифры немецких потерь. Они, во-первых, раздувают численность группы Штеммермана и, во-вторых, занижают число солдат, вышедших из окружения. В советских источниках указывается, что в окружении оказались 75 000 немцев с 270 танками и штурмовыми орудиями и 1100 артиллерийскими орудиями. Далее утверждается, что 52 000 человек были убиты, 11 000 — взяты в плен, а вся материальная часть захвачена советскими войсками. Единственная из этих цифр, которая кажется правдоподобной, — это число пленных. Все остальные грубо завышены. Следует отметить, что эти цифры появились сразу после окончания битвы в официальной информационной сводке и в приказе Верховного Главнокомандующего. Представляется совершенно невероятным, что к тому моменту уже имелась полная картина немецких потерь. Эта цифра годилась для пропагандистских целей, но она не изменилась и в последующей советской историографии[207].
В своих мемуарах Конев утверждает, что окруженная немецкая группировка включала в себя 57-ю, 72-ю, 82-ю, 88-ю, 167-ю, 168-ю и 332-ю пехотные дивизии, а также танковую дивизию СС «Викинг» и 213-ю охранную дивизию. Среди окруженных частей он также называет бригаду СС «Валлония», отдельный кавалерийский полк и по одному полку из 389-й и 198-й дивизий, а также полк 14-й танковой дивизии и несколько частей обеспечения. По сравнению с перечнем действительно попавших в окружение частей утверждения Конева содержат несколько ошибок, а некоторые из частей, им упомянутых, к тому моменту уже не существовали[208].
Сомнительность сведений о немецких дивизиях, которыми располагала Красная армия, не должна вызывать удивление. После высадки союзников в Нормандии между ними и Советским Союзом был произведен обмен разведданными. Западные союзники были, несомненно, разочарованы сведениями, которые передали их советские товарищи по оружию. Выяснилось, что Красная армия имела слабое представление о том, какие именно немецкие дивизии действительно находятся на советско-германском фронте.
Меньше противоречий вызывает вопрос обладания высотой 239,0 северо-восточнее Лысянки. III танковый корпус докладывал, что занял эту высоту, но многие офицеры, вырвавшиеся из «мешка», утверждали, что высоту занимали советские войска. Их огонь послужил одной из основных причин, по которым многие немцы заворачивали на юг, к Гнилому Тикичу. Однако за этим расхождением во мнениях, скорее всего, стоит тот важный факт, что высота 239,0 — не холм в полном смысле слова, а просто точка на медленно меняющейся по высоте местности. Эту точку было сложно идентифицировать, что и могло послужить причиной такого несоответствия сведений в различных донесениях[209].
205
Документы согласуются не до конца. В записи в журнале боевых действий немецкой 8-й армии за 11 февраля утверждается, что группа Штеммермана насчитывала 56 000 человек всех званий. Однако в другой записи, за 14 февраля, указывается цифра 54 000 человек. На первый взгляд эта разница может быть обусловлена ранеными, вывезенными из «мешка» по воздуху. Однако это практически невероятно, поскольку в период 11–14 февраля эвакуация по воздуху уже прекратилась. Также кажется невероятным, что потери убитыми и пропавшими без вести за этот период могли превысить несколько сот человек. Или цифра «56 000» относится ко времени гораздо раньше 11 февраля, или же цифра «54 000» является результатом более тщательного учета личного состава. Последняя цифра подтверждается еще одним донесением, в котором также указывается, что с 29 января из «мешка» были эвакуированы 3904 раненых и больных. Таким образом, общее число окруженных немцев на момент, когда кольцо замкнулось, должно было составлять 58 000. Однако к этому числу следует прибавить убитых и взятых в плен с момента образования «мешка». Это число можно приблизительно оценить в 1000 человек. Следовательно, мы получаем общую численность окруженных 59 000 человек.