Хейган оставался неподвижным. Его грудь не поднималась и не опускалась. В нем не было жизни. Я никогда раньше не сталкивался со смертью. Не видел, как жизнь уходит из глаз так внезапно. Это не давало покоя. Парень только что смеялся. Он любил жизнь. У него были деньги, машины, слава. Хейган никогда не был грустным или подавленным. Парень всегда улыбался.
Но не сейчас. Все это исчезло. Интересно существуют ли души? Неужели он просто покинул свое тело и забрал все это с собой? Казалось, не может быть что бы органы переставали работать и с этим уходила жизнь. Должно же быть что-то еще, не так ли? Что-то внутри, что осталось, когда тело стало бесполезным.
Я снова услышал, как дядя зовет меня по имени, но был слаб. Слишком устал. Я очень боялся, что, если закрою глаза, душа внутри меня может уйти. И не хотел, чтобы внутри меня была пустота, когда мой дядя доберется до меня. Это решение сесть в машину и покурить травку было не только глупым, но и фатальным. И эгоистичным. Я был эгоистом. Беспокоился только о себе. Не о том, что может произойти и на кого это повлияет.
— Нэш! — Снова позвал дядя.
Я попыталась ответить, но мой голос был слишком тих. Протянул руку, чтобы постучать по чему-то, но сил не было. Я медленно угасал, когда почувствовал, что машина сдвинулась с места. Послышался скрип металла. Затем появился свет, и первое лицо, которое я увидел, было лицо дяди Энтони, как раз перед тем, как я сдался и закрыл глаза.
— Оставайся с нами, Нэш, — окликнул меня незнакомый голос.
Я боролся со сном, но глаза не открывались. Я просто кивнул головой. Давая им знать, что слышу их.
— Вы знаете этого парня? — спросил тот же голос.
— Это новенький. Кажется, Хейган Бейлор. Он занимается видеосъемкой для Интернета. Я слышал, как Райкер говорил о нем.
Кто-то вздохнул.
— Нам нужно найти его родителей. Он скончался.
Я знал это, но услышав, подтверждение, осознал, что это правда. Это был не сон. Это жизнь. Та, в которой Хейгана больше не было. Он многого в ней добился, и все это исчезло. Вот так просто.
Все это было кошмаром
ГЛАВА 35
ТАЛЛУЛА
Повсюду вспыхивали огни. Машины скорой помощи, полицейские и пожарные машины блокировали улицу, в то время как остальные машины были припаркованы вдоль улицы, заполняя парковку продуктового магазина и почтового отделения. Казалось, большая часть города была здесь. Наблюдали издалека. Мы почти ничего не видели, но знали. Этот «Порше» был самой дорогой вещью в этом городе и принадлежал одному человеку.
Мы не знали, что пассажиром был Нэш, пока Райкер не появился на месте происшествия. Его грузовик с визгом затормозил, и парень выскочил на дорогу.
Райкера пропустили через ограждение. Потом появились отец и мать Нэша. Мать плакала, отец прижимал ее к себе. Их тоже пропустили. На этом все и закончилось. Никто больше не появился.
Мы все ждали. Никто не пришел к Хейгану. Значит ли это, что с ним все в порядке? Только Нэш был ранен? Его семья никуда не уезжала. Сирены все еще гудели, огни мигали. Зеваки молчали. Когда я вышла из школы авария уже случилась. Машины скорой помощи уже были здесь. Я не знала, что именно произошло.
Только после того, как припарковалась, я увидела разбитый «Порше» и старую «Линкольн Континенталь». «Порше» получил гораздо больше повреждений, чем более старый, более крупный автомобиль. Я слышала, как это говорили другие зеваки. Он принадлежал миссис Уайз, жене баптистского священника.
Время тянулось очень медленно, пока я ждала. Хоть что-то. Любую новость. Когда мама обняла меня за талию, я подпрыгнула от неожиданности. Даже не заметила, как она подъехала.
— Ты в порядке? — спросила она, целуя меня в макушку.
— Нет. Но не важно, как я себя чувствую.
— Нет, Таллула, важно.
Я начала спорить, когда мы услышали вновь ожившие сирены. Скорая помощь. Дорогу сразу же расчистили, и все смотрели, как она мчится к ближайшей больнице. Полицейские сдерживали людей.
Следующую прибывшую машину впустили в охраняемую зону. Мама крепко сжала меня, затем быстро и громко вдохнула.
— В чем дело? — спросила я, чувствуя нарастающую панику.
Я старалась держать себя в руках, но что-то в выражении маминого лица заставляло меня понять, что мир, каким я его знала, вот-вот изменится навсегда.
— Все в порядке, — сказала она, но ее лицо говорило об обратном. Оно было испуганное, тревожное, огорченное.