Оказавшись на палубе родного судна, капитан встретился глазами с юнгой, что стоял недалеко от грот-мачты.
— Помоги коку, Малёк, и приберись на камбузе. Сейчас же.
Парнишка не осмелился спорить, тут же бросившись исполнять приказ. Когда он закрывал за собой дверь камбуза, до его ушей долетел истошный, разрывающий душу и сеющий ледяной страх, женский крик, оборвавшийся неожиданно резко и оставивший после себя только угнетающую тишину.
Глава 3. Сердце Каттальтты
Тяжелый якорь рухнул в воду, подняв фонтан брызг и спугнув мелкую рыбешку, что сновала в небольшой бухте в избытке. Он пропорол дно, волочась за фрегатом и поднимая водоросли, пока корабль полностью не остановился. Вокруг было удивительно спокойно, тихо. Игривые волны омывали неровный берег, где тревожной полосой простирался пляж, покрытый черным песком. Зажатый между лазурной водой и буйной зеленью острова, он казался потусторонним и чужеродным. Нездешним. Кроваво-красные и золотые лучи закатного солнца вырисовывали кривые тени, окрашивали песок и листья в яркие цвета смерти, добавляя миру манящей, но пугающей магии. Отднако Отверженный, спрятанный полумесяцем берега от любопытных глаз, вплетался в окружающий его пейзаж так, словно был рождён именно здесь, являясь неотъемлемой частью.
— Только затонувших кораблей тени, — Саром зябко передернул плечами, напряженно вглядываясь в густые джунгли.
Команде их вынужденная стоянка не нравилась. Они бы предпочли двинуться дальше, проведя ночь среди открытого моря под бескрайним звёздным небом. Но запасы пресной воды подходили к концу. К тому же, Отверженный не переставал тяжело вздыхать, вилять такелажем и пытаться коснуться каждого члена экипажа через поток эмоций, и все ради того, чтобы его правый бок привели в порядок после встречи с "Мотыльком". Неумелая картечь местами выбила щепки, а кое-где оставила трещины. В итоге, после пары неспокойных дней, настырный фрегат добился своего. Было решено провести поверхностный ремонт и пополнить запасы воды на ближайшем острове. Вот только ближайший остров теперь казался не самым удачным местом.
Капитан "Отверженного" спустился на бак, заинтересованно разглядывая берег, пока команда неуверенно толпилась на палубе.
— Капитан Ваймс с "Жемчужины" уже бывал здесь, — Фанатик усмехнулся, предвкушающе улыбаясь. — Все, как он сказал… Надо же. Кто бы мог подумать?
Слова Грахго немного успокоили команду, но не смогли окончательно прогнать тревогу. Почему-то этого места хотелось сторониться. Может, нечто нечеловеческое скрывалось за зеленью в его глубине? Или все было намного прозаичнее, и матросов тревожил непривычный песок? Сказать наверняка было нельзя.
— Приготовьте шлюпку, — от короткого приказа капитана команда зашепталась. Плыть на шлюпке в ночь на неприветливый остров никто не хотел. — Джодок, Мартин, вы со мной.
— Капитан, — Ловкий Эр неуверенно замялся, но увидев приподнятую в ожидании бровь Фанатика, продолжил: — Вы хотите сойти на берег сейчас?
— Именно.
— Разумно ли?
Грахго приподнял уже обе брови, разглядывая старпома так, будто перед ним стоял не человек, а надоедливая муха.
— Моряки с "Жемчужины" рассказывали всякое…
— Да-да, — взлохмаченный пират поддержал Эра. — Че ток не говорили!
— Сами-то много правды говорили за бутылкой рома в трактирах Гар-Нуэра? — ироничный вопрос капитана заставил команду смущенно стушеваться.
К этому времени шлюпка была готова. Чернокожий Джодок уже сидел в ней, спокойно ожидая, пока спустятся мрачный Мартин и Фанатик. Отверженный следил за всеми приготовлениями молча. Ему не нравилось, когда капитан покидал корабль, но он не ощущал от острова угрозы. Скорее наоборот. Из недр его тянулась знакомая сила, сродни той, которой был пропитан и сам Отверженный. И пока команда фрегата с не самыми радужными лицами следила за уходом Грахго, лишь двое смотрели иначе. Отверженный, любующийся уходящим солнцем, и Малёк, чувствующий отголоски эмоций фрегата, а потому смотрящий на остров с любопытством, а на Мартина и Джодока с завистью. Юнга бы тоже хотел сойти на берег.
— Малёк! — Саром перевёл недовольный взгляд на мальчишку, который чуть ли не приплясывал у левого борта. — А ты сиди и не ёрзай. Понял меня, парень? Что б с корабля ни ногой!
Отверженный удивленно оторвался от созерцания заката, оглядывая удаляющуюся спину боцмана. Недоумение легко можно было прочесть на морде осьминога. Он решительно не понимал, как непутевый юнга мог куда-то деться с корабля, если до ближайшего берега нужно было добраться на шлюпках. А Малёк, при всех своих достоинствах, не выглядел как тот, кто сможет сидеть на веслах достаточно долго. Фрегат посмотрел на юнгу, чтобы убедиться в правдивости своих мыслей. От этого взгляда парнишка поежился.