— Ты жив?
— Ты мертв? — Другая с раздутой головой, стоявшая позади, подошла совсем близко, практически касаясь спины мужчины. — Пахнешь смертью.
Фанатик, вынужденный остановится, криво усмехнулся. Задержка разжигала внутри ярость и нетерпение. Сейчас он походил на пса, что уже видел кусок сырого мяса, но не мог дотянуться.
— Неужто от меня несет тухлятиной? — Он повел носом, принюхиваясь. — Да, вроде бы, нет.
— Жизнью! — Возразила первая тень.
— Потом? Вполне может быть, — Грахго сделал шаг в сторону, желая обойти длинорукую, но та плавно сместилась следом за ним. — Прочь, — приказ был произнесен уже сквозь зубы, однако не возымел хоть какой-нибудь эффект.
Тени подошли ближе. Большеголовая коснулась черных волос на затылке капитана, тонюсенькими пальчиками приподнимая прядь и шумно втягивая воздух. Предательская дрожь сбежала по спине Фанатика неровной волной, прихватив с собой и гулко бьющееся сердце. Мужчина резко развернулся, хватая самую наглую тень за руку под дружный вздох удивления, слабым ветрым разнесшийся вокруг. И пока большеголовая пыталась вырваться, напоминая мотылька, остальные тени заметались вокруг.
— Не живой, — взвизгнула схваченная тень.
Грахго же не стал терять время и, подтянув к себе большеголовую, обхватил ее шею. Бордовые, практически черные нити силы стали проступать сквозь его кожу, перебегая на призрачный силуэт, который с каждой секунд начал становится все прозрачнее.
— Не мертвый! — Вторила длинорукая, наконец взяв себя в руки.
Она махнула большой ладонью и первая кинулась на спину Фанатика. Ее примеру последовали остальные тени, погребая под собой фигуру капитана.
Ночь поглотила фрегат, захлопнув зев своей пасти и оставив лишь свет пары фонарей на палубе. Практически вся команда мирно спала в трюме. Лишь пара пиратов дежурили на палубе, да Малёк, усевшись на фальшборт близ носовой фигуры, вглядывался в едва различимые очертания острова. Там, на берегу, рядом со шлюпкой горел одинокий костер, освещая две сгорбленные фигуры. Капитан оставил их сразу же, как только оказался на твердой земле. И теперь Джодок и Мартин угрюмо жались к огню, бросая на корабль редкие и, наверняка, завистливые взгляды.
— Щас бы к веселой Мэг, — один из дежуривших пиратов потянулся.
Другой тяжело вздохнул, а затем кисло затянул, пряча зевоту и совершенно не попадая в ноты:
— Отпусти мои плечи, догорает свеча… Блять, Угорь! — он дернулся от оплеухи напарника, собираясь как следует наподдать тому в ответ.
— Да тихо ты. Забыл, какую трепку устроил Ловкий Эр в прошлый раз? Не голоси, а. Рука у старпома тяжелая.
— Не забыл, — пират буркнул недовольно, но петь больше не стал. Рука у старпома и правда была тяжелой.
Вскоре пираты затихли, усевшись перекинуть кости между бочек. Могло показаться, что Малёк и Отверженный остались одни. Но это было обманчивое ощущение. И первым сквозь иллюзию пробился фрегат. Он насторожился, внимательно вглядываясь в темноту перед собой. Но, как ни старался, не мог разглядеть хоть что-нибудь.
— Смотри, открытое море, исчез проклятый корабль, — нежный женский голос раздался перед ликом Отверженного.
Вслед за ним в воздухе стал проступать серый силуэт. Виднелись только контуры тела, лиан, что заменяли волосы, перьев, покрывающих плечи вместо плаща. Сквозь него можно было даже увидеть воду и остров. И только небольшой фиолетовый камень яшмы в центре груди виднелся четко и явно, испуская слабый свет. От неожиданности юнга чуть не слетел с фальшборта, но кое-как смог сохранить равновесие. Отверженный же недовольно осклабился, презрительно смотря на непонятное существо.
— Ох, ну где моя вежливость? Разрешите представиться — дух-хранитель этого острова, несравненная Каттальтта! — Она театрально поклонилась. Подняла голову, чтобы посмотреть на осьминожью морду Отверженного и издевательски протянуть: — В воздухе пахнет бедооой. Чувствуешь это, проклятый корабль? Чувствуешь своего капитана? А?
От подобных вопросов фрегат нахмурился. Он сразу же потянулся к Грахго, который сейчас был где-то в глубине острова. Нить, связывающая их, истончилась, натянулась. По ней до Отверженного больше не переходила прекрасная надежда. Только ярость и всепоглощающее разочарование. Морду корабля исказила злость.
— Дело дрянь. Да? — юнга испуганно сжимал канат, со страхом смотря на Каттальтту.
В этот момент нить капитана исчезла. Отверженный пораженно замер, впервые потеряв связь с Грахго.
— Маленькая чистая душа, что ты забыла в этом эпицентре тьмы? — дух покачала головой. — Хотя, уже не такая уж и чистая. Я вижу на тебе отпечаток капитана, которого, к слову, больше нет, — Каттальтта издевательски улыбнулась, наблюдая за растерянностью фрегата и юнги.