Глава 28
Криста ждала, что Чарльз поделится с ней мыслями по поводу записки, лежавшей на столе между ними.
— Это имя, написанное греческими буквами, — «Агиос Георгиос», то есть святой Георгий. Цифры справа от него могут означать все, что угодно, но прямо сейчас я бы сказал, что это значит «ровно в десять». Мы понятия не имеем, какого дня, вечера или утра. Полагаю, это связано со статуей святого Георгия, убивающего дракона, расположенной в одном из дворов собора Святого Вита. Трудно сказать, каком именно, потому что статую перемещали по городу до самого начала девяностых годов, но, думаю, найдем мы ее достаточно легко. Что интересно в этой статуе, так это то, что ее авторство приписывается каким-то румынам из Трансильвании. Одного из них даже зовут Георге, если я правильно помню. Имя второго я забыл. И, если я ничего не путаю, примерно в конце четырнадцатого века император Карл Четвертый нанял этих мастеровых, чтобы они создали то, что считается первой конной бронзовой статуей, стоящей не на частной территории. Это делает ее первой публичной статуей такого рода в Европе. Что же до птицы, которая нарисована на этом листке, то на этот счет у меня нет ни малейших идей. Возможно, это подпись автора.
Криста улыбнулась, услышав о мастеровых. Чарльз заметил эту улыбку, хотя Криста пыталась скрыть ее. Он поднял бровь, словно предлагая поделиться своими мыслями, но она лишь отрицательно покачала головой в ответ, как бы говоря, что не думала ни о чем конкретном, несмотря на то, что впервые поняла что-то раньше Чарльза, излагавшего свои дедуктивные размышления. Он мог повторить свой вопрос в любое время, если не додумается сам.
— Эти строки — из стихотворения, приписываемого Агриппе д’Обинье, очень интересному поэту, о котором мы можем поговорить позднее. Не вижу связи, но меня несколько беспокоит необходимость переводить их вам, поскольку они довольно непристойны.
Криста повернула листок к себе и прочла стихотворение вслух на французском, а затем повторила по-английски:
По-французски она говорила, по всей видимости, так же хорошо, как и по-английски, и они оба расхохотались тем самым заразительным смехом, который легко передается от одного к другому, и вот они уже смотрели друг на друга как старые добрые друзья, знакомые много лет.
Внезапно Криста произнесла:
— Думаю, вам пора рассказать, как вы оказались втянуты во всю эту историю. Если нам предстоит ночевать в одном купе, мне необходимо знать, что вы точно не падете еще ниже и не сотворите со мной неизвестно что.
— То есть вы хотите сказать, что я буду спать на верхней полке?
— И снова вы уходите от ответа. Взгляните на создавшуюся ситуацию. — Криста вновь заговорила тем авторитетным тоном, какой он слышал, когда они впервые беседовали в машине.
Чарльз не знал, чего ожидать дальше. Он подумал о том, как легко Криста могла пересекать границы государств. Не похоже, что она собиралась сдаваться.
— Думаю, пора выложить карты на стол.
— О каких картах вы говорите?
— Вам не кажется, что происходит нечто невероятное?
Чарльз вопросительно посмотрел на Кристу. Он не понимал, о чем она говорит.
— Вы — тот, кто вы есть, со всеми вашими связями и кучей денег. Ладно, пусть вы оставили паспорт в отеле. Но садиться в грязный поезд и ехать двадцать четыре часа на край света без документов — это совсем на вас не похоже. Вы могли пойти в посольство. Там вас полицейские не достали бы. Как вам известно, все сегодняшние жертвы как-то связаны с вами. Любой нормальный человек первым делом попытался бы попасть в безопасное место, и я не думаю, что на земле есть место более безопасное, чем американское посольство. Зачем вы рискуете всем, если вас могут убить или арестовать на границе, ведь полиция не обязательно состоит из людей принципиальных и никто даже не представляет себе, кто вы такой? Ладно, вы были в шоке — как и я, — когда на нас напал тот тип на мотоцикле, но вы, кажется, уже оправились от него. Не кажется ли вам, что здесь что-то не сходится?